Начало
Сесилия Ахерн Там, где ты Тебе, папа, — со всей любовью. Per ardua surgo[1] Проавшим без вести является лицо, чье местонахождение неизвестно, как и обстоятельства его (ее) исчезновения. Лицо будет числиться «пропавшим без вести» до момента установления его (ее) местонахождения и физического состояния. (Из устава ирландской полиции) Глава первая Дженни-Мэй Батлер — девочка, которая жила через дорогу от меня, — пропала, когда я была еще ребенком. Полицейские открыли дело, и начались бесконечные поиски. Долгие месяцы сюжет не покидал вечерние новости и первые полосы газет, обсуждался в каждом разговоре. Вся страна горела желанием помочь — это был самый широкий розыск, о котором я за свои десять лет слышала. Казалось, событие задело абсолютно всех. Дженни-Мэй Батлер — голубоглазая блондинка, просто куколка, сияла улыбкой с экранов телевизоров в каждой гостиной каждого дома страны. И у всех, кто видел ее, глаза наполнялись слезами, а родители, укладывая детей спать, обнимали их чуть крепче. Она всем снилась, и все за нее молились. Середина
— Но ручка — это вовсе не то, что ты потеряла, — любил повторять Грегори. — Нет, то, — ворчливо возражала я, засунув нос в сумку до самого дна и ожесточенно роясь в ней. — Нет, не то. Когда ты ищешь, то повинуешься иррациональному чувству. Есть у тебя ручка или нет, это не имеет совершенно никакого значения, Сэнди. — Нет, имеет. — Я не собиралась сдаваться. — Если нет ручки, как мне записывать все те умные вещи, что вы изрекаете? Он залез во внутренний карман пиджака и протянул мне ручку: — Держи. — Но это не моя ручка. Он вздохнул и, как обычно, улыбнулся. — Ст..... Конец
— Все когда-нибудь находится. — Это показалось им странным. Они много лет подряд хранили в комнате всякие вещи и только в прошлом месяце снова сделали из нее спальню. Раньше они никогда не видели этого мишку. — Почему мне никто не сказал? — Родители не хотели тебя расстраивать. Ты ведь все твердила об этом потерянном месте, и… — Это не потерянное место, а место, куда попадают потерявшиеся люди и вещи, — раздраженно возразила я, в очередной раз осознав, как глупо это звучит. — Хорошо, хорошо, успокойся. — Он взъерошил волосы и облокотился о колени. — Что еще случилось? — Ничего. — Грегори, я всегда вижу, когда тебя что-то беспокоит. Говори. — Ладно. — Он сцепил пальцы. — После их звонка я снова стал обдумывать твою… теорию. Я разочарованно покачала головой. — И какой невроз ты нашел у меня на этот раз? — Дай мне закончить! — Он повысил голос, и мы оба сердито замолчали. Через некоторое время он снова заговорил: — Когда я разбирал твою сумку после больницы, то нашел в кармане твоей рубашки вот это.
|