Эоган О'Салливан

   На юго-западе Ирландии находится не что иное, как графство Керри. Люди из Керри славятся многим: они умеют вовремя бросить нож в волну, чтобы улёгся шторм, умеют перехитрить морскую селёдку и умеют подныривать под ветер, ибо иначе в Керри было бы невозможно передвигаться. Будучи прирождёнными дипломатами, они ни при каких обстоятельствах не задают прямого вопроса, а выясняют всё, вплоть до местонахождения ближайшей пивной, окольными путями. Жители Керри известны своим любопытством: рассказывают, как однажды человек из Керри добрался из жгучего любопытства до края света, вскарабкался на стену, которая стоит на этом краю, и увидел, что на самом верху стены уже сидит другой человек из Керри, посматривает вниз и болтает ногами. В графстве Керри, да сохранят нас Бог, Мария и святой Брендан от всевозможных недоразумений, сплошь и рядом случаются самые невероятные вещи. Что говорить впустую? Не далее как в 1748 году там родился Эоган О'Салливан.

   Рыжий Эоган О'Салливан был уроженцем Керри с головы до пят и заправским ирландцем без единой странности: он не говорил с рождения гекзаметром, не считал никакую выпивку несвоевременной и не испытывал особ.....

   - А, нанимались, сэр. Позвольте вашу ножку.

   - К чёрту, я сам оденусь, - сказал Эоган и потянулся рукой в самом неожиданном направлении.

   - Вам очень вредно, сэр, - пискнула горничная, но было поздно. Эоган, истый потомок О'Салливанов, пренебрегал в своей жизни гораздо худшими опасностями. "Citius, altius, fortius"[8] был его девиз.

   Древнегреческий шёл при закрытых дверях и, что самое ужасное, каждый день. Эоган изнывал.

   - Проспрягаем глагол "халискомай", - говорил он, отводя прядь волос свободной рукой и указывая концом зажатого в зубах карандаша в направлении нужной строки. - Значение этого глагола?

   - Меня ловят... я ловлюсь. Меня поймали, - нащупывала скользкое значение мисс Лили. - Я поймался! - торжествующе добавляла она, поразмыслив.

   - Я попался, - устало говорил Эоган. - Я попался, ты попался и так далее. Начали.

   - Халискомай... халиске...

   - Халискетай, - подсказывал он, не дождавшись. Измученный взгляд Эогана отыскивал вырез её платья, так как и взгляду нужно бывает на чём-то отдохнуть.

   Лорд Баркли был обворожительным человеком. И он только всего и сделал, что не посторонился, когда Эоган попался ему по пути на охоту. Трудно посторониться, когда ты верхом, у тебя другая лошадь в поводу и свора собак на смычке.

   Эогану совершенно необязательно было знать, что лорд Баркли-третий родился в Найтсбридже, в Лондоне, окончил элитный колледж в Итоне, а затем Оксфорд; ему достаточно было взглянуть на его борзых, чтобы понять это. Лорду Баркли, в свою очередь, неоткуда было знать древние законы этой взбалмошной страны, где поэт обладал привилегиями почти божественными и был неприкосновенен; это не было написано ни на мрачном лице Эогана, ни на его лохмотьях.

   Страшной силы сатира последовала немедля и отравила лорду Баркли весь отдых в родовом поместье к чертям собачьим. После этого с помощью лорда Баркли с Эоганом случился ещё один неприятный эпизод, - кроме того, что уже произошёл. Слуги лорда Баркли, столкнувшись между прочим с Эоганом в таверне у Лох-Килле, захотели начесать ему холку и не стали тянуть с исполнением, а Эоган не замедлил с ответом.