Начало
Глен Кук Суровые времена Триш и Ким, вам, моим дорогим давним друзьям, посвящаю Равнину метет неутихающий ветер. Метет, шурша по серым камням мостовых, простертых от горизонта к горизонту. Поет хором призраков вкруг беспорядочно вздымающихся к небу черных столпов. Играет принесенными издалека листьями, взвихряет пыль. Рвет волосы иссохшего мертвеца, лежащего здесь уж целое поколение. Проказливо бросает листья в разинутый в беззвучном крике рот трупа – и снова уносит их прочь. Ветер несет дыханье зимы… Молния прыгает с одного черного столпа к другому, точно ребенок, несущийся за товарищем по игре, дабы запятнать того. И тогда равнина на миг обретает призрачный цвет… Столпы сии можно принять за останки во прах поверженного города. Но – нет. Слишком мало их, и слишком беспорядочно расставлены они по равнине. И ни единый не рухнул еще, хоть многие жестоко источены клыками голодных ветров… 1 …обрывки… …лишь потемневшие обрывки, крошащиеся в пальцах. Побуревшие уголки страниц с полудюжиною начертанных неверной рукой слов, контекст коих более неизвестен…
Середина
Тот, в темном углу, сегодня не стонал и не охал. Может, вообще оставил эту землю? – Пока нет, – сказал Глашатай, заметив мой взгляд. – Но уже скоро. И снова он почувствовал невысказанный вопрос. – Мы исполняем свою часть брачного обета, пусть даже он нарушил свою. И предстанем перед Судьями Времени с незапятнанной кармой. Я хоть как-то понимал его только потому, что малость изучал джайкурийские писания. – Вы – добрые люди. Кы Дам был польщен. – Некоторые могут оспорить это. Мы стараемся остаться честными. – Понимаю. У нас, в Черном Отряде, то же самое. – Прекрасно. – Тай Дэй сказал, что ты хочешь говорить со мной. – Верно. Некоторое время мы молчали. Взгляд мой был неотрывно устремлен на женщину, приготовлявшую чай. – Знаменосец… Оказывается, я начал говорить вслух, сам того не сознавая. Сказал: – Нет… Это значило, что я не провалюсь больше в эту черноту. Просто отвлекся на миг. Со всяким бывает. Особенно, когда такая женщина перед глазами.
Конец
Пожалуй, это ее припугнет. Может быть, мне стоило посвятить в свой план Костоправа с Госпожой. Конечно, я винил их кое в чем, но это уже становится личным… Ну что ж, за Мургеном тоже есть грехи, да и времени на обсуждения и совещания не было. Мы с Копченым пронеслись над ребятами, несущими добычу во дворец. Я собирался отдать книги Костоправу, как только они прибудут, и пусть делает с ними что хочет. Скорее всего, пролистает и снова сбагрит мне, дабы исчезли они из поля зрения всех злыдней и злодеек. Правда, доспех Вдоводела я уже пытался спрятать… И вообще, не слишком ли самонадеянным я становлюсь? Душелов, конечно, поймет, кто причинил ей зло. Она, может, всего на год младше Госпожи и, стало быть, куда хитрее и пронырливее меня. А что я теряю? Единственное, что любил в жизни, уже потерял. Теперь никакие напасти не страшны. Что такого может сделать Душелов, чтобы мне стало еще больнее, чем от потери Сари? Так уж и ничего.....
|