Иэн БЭНКС

МОСТ

Посвящается Джеймсу Хейлу

«Мост» затягивает читателя с головой... Мы должны быть благодарны за уникальную возможность наблюдать столь яркий творческий талант в развитии»

«В этом калейдоскопическом романе для искушенного читателя Бэнкс виртуозно исследует сложный, сюрреальный микрокосм человеческого сознания»

Кома

В капкане. Раздавлен. Переплетен с обломками (с машиной следует сродниться), тяжесть давит со всех сторон. Только не надо огня! Ради бога, не надо огня! Блин! Вот тут болит. Чертов мост… Сам виноват, сам свалял дурака (да, мост, будь он проклят, он цвета крови; видишь мост, видишь, как человек гонит машину, видишь, что он не видит другой автомобиль, видишь офигенно здоровенный ТРАХ-ТАРАРАХ, видишь, как истекает кровью водитель с переломанными костями; кровью цвета моста. Да, сам виноват. Идиот!) Только бы не загорелось! Кроваво-красный цвет. Кроваво-красный мост. Видишь, как человек обливается кровью, как протекает машина. Красный радиатор, красная кровь. Кровь — точно красное масло. А насос все качает… блин! Говорю: «Блин, до чего же больно!» Насос качает, но жидкость бежит куда .....

— Да, вроде сухой. — Она стелит кровать.

Я предлагаю содействие, но получаю отлуп. Тогда снимаю пальто и отправляюсь искать ванную комнату. Она раз примерно в шесть больше комнаты 306 на уровне У-7. Одна ванна чего стоит — в ней может поплавать приличных размеров яхта. Туалет просто шикарен. Умывальник работает, душ и биде тоже дают водяные струи. Я задерживаюсь перед зеркалом, зачесываю волосы назад, оправляю рубашку, смотрю, не застряли ли кусочки пищи в зубах.

К моему возвращению в комнату постель уже готова. Над белым одеялом из утиного пуха раскинулись громадные дубовые крылья. Эбберлайн Эррол ушла. Входная дверь медленно покачивается на петлях.

Я закрываю дверь, гашу почти все огни. Нахожу старую настольную лампу и ставлю ее на ящик рядом с огромной холодной постелью. Потом лежу и разглядываю на потолке большие тусклые следы давно пролитых слез.

А они, словно древние фрески, глядят в ответ, отражая круглый стигмат на моей обнаженной груди.

Я дотягиваюсь до старой лампы и снова включаю тьму.

Глава четвертая

…как это в духе «Страха и ненависти» — , очень по хантер-эс-томпсоновски…от этой чертовой книги ты потом всегда ездишь чуть быстрее. Сам же виноват, несколько минут назад слушал «White Rabbit» — вот музыкой и навеяло. — О книге Хантера С.Томпсона см. выше. Скорость у него действительно превышают сплошь и рядом. И «джефферсоновский» «Белый кролик» (см. прим. к стр. 153) тоже фигурирует, причем это один из самых ярких моментов как книги, так и фильма: адвокат-полинезиец сидит, удолбанный, в ванне и просит Джонни Деппа / Рауля Дьюка / Хантера С. Томпсона сбросить в воду магнитофон, исторгающий на полной громкости «Surrealistic Pillow», — причем сбросить ровно в тот момент, когда отзвучат последние такты «White Rabbit». Впрочем, все отделались легким испугом.

…не думать о «Красных акулах» и «Белых китах»… — «Красной акулой» и «Белым китом» (Мелвилл ни при чем) были окрещены взятые напрокат «кадиллаки» все у того же Хантера С. Томпсона, соответственно, в первой и во второй частях книги.

…тетушку Джоани. — Речь идет о знаменитой американской фолк-певице шотландско-мексиканского происхождения Джоан Баэз (р. 1941), прозванной «королевой фолк-музыки».