Барбара Картленд

Магия сердца

Предисловие автора

Когда я в 1951 году поселилась в Кэмфилд-Плейс, то обнаружила, что в моем саду растет гигантский дуб, который в 1550 году посадила будущая королева Елизавета I, когда ее держали под домашним арестом в Хэтфилд-Хаусе. Видимо, она отправилась охотиться из поместья маркизы Солсбери, граничащего с моим, и застрелила своего первого оленя на том месте, где теперь расположен мой сад. Вероятно, застрелила она его из арбалета и в ознаменование этого события посадила там дуб.

Дуб этот все еще высится там, и я узнала, что по местному поверью он приносит удачу.

Прожив в Кэмфилде некоторое время, я попросила свою приятельницу, делавшую сувениры для старинных родовых имений, вызолотить для меня желуди и молодые листья этого дуба. Все, кому я их дарила, просто ахали, такую они приносили удачу. Не берусь сосчитать, сколько, благодаря мне, появилось на свет детей у супругов, уже отчаявшихся иметь ребенка.

В Шотландии мне рассказали про мужа и жену, которые все пятнадцать лет брака мечтали о ребенке, но тщетно, хотя, по мнению врача, бесплодием они не страдали. Я посоветовала жене, какие надо принимать вита.....

– После Реставрации, когда Карл Второй взошел на престол, одним из первых поместий, которые он навестил, был Уин-Парк.

– Как интересно! – прошептала Сефайна. – Мне бы очень хотелось перенестись в тот день!

– Мальчиком я тоже об этом мечтал, – признался герцог. – Насколько известно, был устроен великолепный праздник, и перед отъездом король Карл посадил этот дуб.

Сефайна оглянулась на могучее дерево, а герцог продолжал:

– По преданию, его величество изволил сказать: «Ты принес мне удачу, Долуин, и потому я сажаю этот дуб в надежде, что он принесет удачу и тебе и всем, кто будет укрываться в его сени».

Помолчав, герцог добавил:

– Сомневаюсь, что он действительно это сказал, но мои предки и все обитатели поместья свято верили, что было именно так и что листья Дуба короля Карла всегда и во всем помогут им.

– И они правда помогают? – спросила Сефайна.

– Вы же слышали, что говорила миссис Хьюинс, – ответил герцог. – Но, хотя Дуб принадлежит мне, для меня он ничего не сделал.

В его голосе слышалось ожесточение. «И не удивительно!» – подумала Сефайна.

Сефайна ахнула.

– Вы думаете, она согласится, милорд? – спросил герцог.

– Я думаю, она пойдет на все, что угодно, лишь бы свет не отвернулся от нее окончательно, – ответил граф. – Иначе я начну бракоразводный процесс, ее любовник занимает должность при дворе, женат и имеет детей.

Сефайна снова ахнула. Она знала, что ее мачеха безнравственна, но подобного она все же не ожидала. Потом тихим голосом она спросила:

– Что… она… сказала… что сделала… когда… ты указал… ей на… дверь?

– Прокляла меня, – ответил граф. – Прокляла меня и тебя, осыпая бранью из лексикона рыночных торговок. Мне было невыразимо стыдно и обидно, что я позволил такой женщине занять место твоей матери.

Пока он говорил, Сефайна, не отрываясь, смотрела на герцога. Ей было ясно, что к нему прошлой ночью ее толкнуло проклятие мачехи. И любовь в его взоре сказала ей, что самые злые проклятия теперь бессильны причинить им вред.

Она прижалась щекой к плечу отца.

– Мне… так… жаль, папа, – сказала она тихо.