Глава 1. ОХОТНИКИ

Но нет Востока, и Запада нет,

Что - племя, родина, род,

Если сильный с сильным лицом к лицу

У края земли встает?

1

Лесник согласовывал картечь. Осторожно укладывал картечины в гильзу ровными столбиками и просовывал между ними спички, для верности пересыпая крахмалом. Хороший крахмал, вчера Лесник варил на нем кисель из черники.

Методично собирая патрон за патроном, сталкер прислушивался. В вечернем лесу было тихо. Высоко над привадой - привязанной к суку тушей молодого лося - каркала ворона. Туша лежала на покатом настиле в нижней части склона, от нее к дереву тянулась провисшая веревка, внизу была яма. Солнце зашло, тени деревьев поблекли. Сумерки сгущались. Скоро псевдопсы выйдут на охоту.

Шалаш из еловых веток, засидка Лесника, стоял в стороне от «волчьей катушки», из укрытия хорошо просматривались крутой склон и приманка. Туша ощутимо попахивала, но сталкера это не смущало. Он вставил в стволы два патрона, остальные разложил на полочке перед собой. Все было готово для удачной охоты.

Вдруг девушка рядом с ним повернулась на бок и ударила третьего бюрера связанными ногами в брюхо. Мутант отлетел назад. У Рамира от напряжения перед глазами кружился жужжащий рой искр, темная пелена наползала со всех сторон, затмевая мутный свет аномалии, - но он давил, давил, давил…

– Твари, твари… - сипение Кипятка едва донеслось сквозь гул в ушах. Упавший бюрер встал и побрел к.Рами-ру. Безумными глазами глядя на него, Кипяток сделал два шажка на коленях и боком повалился на бюрера. Оба рухнули на землю. Коса охранника полудохлой змеей выползла из-под затылка и впилась в щеку Кипятка. Тот задергался.

Из-за клеток к ним шли еще несколько воинов. На-стька наконец сумела перепилить веревку о конец торчащей из бетона арматуры. Рванулась, с треском порвала другую. Поддерживая спадающие штаны, слезла с плиты, шатаясь, сделала шаг к Рамиру.

В это мгновение контролер умер. По телу прошла судорога, волной колыхнула плоть, и толстая туша опала - будто сдулась. Изо рта пошла желтоватая пена.

– Не мели ерунды, - отрезал дед. Миновав крайний дом, они остановились. Чтобы лучше видеть, старик взобрался на скамью под раскидистым кустом боярышника.

И обомлел.

Перед ним раскинулось когда-то колхозное, а нынче бесхозное поле, поросшее сорняком и луговой травой. Вдали, перед стеной аномального тумана, стояла роща. Земля вокруг осела, образуя большую, метров двадцать в диаметре, воронку - ту самую/на дне которой был провал, ведущий в Крепость.

Теперь из него лилась вода. Она уже почти затопила воронку, над озером колыхались кроны рощицы, сверху взволнованно кружились две вороны. Дед Пахом снял карабин с плеча, постучал прикладом о лавку. Глаза его, тонувшие в морщинках, радостно блеснули.

– Не вернутся группировщики-то! - воскликнул он, вновь накидывая ремень на плечо и возбужденно потирая руки. - Айда к магазину, Степанушка, уж теперь нам есть с чего поживиться… - Пахом захихикал, спрыгивая со скамьи, болотные сапоги его скрипнули.

– Да ты шта?! - возопил Степан, по-бабьи ломая тощие руки. - Там же ж Настька, опомнись!