Начало
Лев Николаевич Толстой Собрание сочинений в двадцати двух томах Том 3. Произведения 1857–1863 гг Из записок князя Д. Нехлюдова Люцерн 8 июля Вчера вечером я приехал в Люцерн и остановился в лучшей здешней гостинице, Швейцергофе. «Люцерн, старинный кантональный город, лежащий на берегу озера четырех кантонов, — говорит Murray*, — одно из самых романтических местоположений Швейцарии; в нем скрещиваются три главные дороги; и только на час езды на пароходе находится гора Риги, с которой открывается один из самых великолепных видов в мире». Справедливо или нет, другие гиды говорят то же, и потому путешественников всех наций, и в особенности англичан, в Люцерне — бездна. Великолепный пятиэтажный дом Швейцергофа построен недавно на набережной, над самым озером, на том самом месте, где в старину был деревянный, крытый, извилистый мост, с часовнями на углах и образами на стропилах. Теперь благодаря огромному наезду англичан, их потребностям, их вкусу и их деньгам старый мост сломали и на его месте сделали цокольную, прямую, как палка, набережную; на набережной построили прямые четвероугольные пятиэтажные дома; а перед домами.....
Середина
й дым растапливавшейся печи; девка в клети доила буйволицу. «Не постоит, проклятая!» — слышался оттуда ее нетерпеливый голос, и вслед за тем раздавался равномерный звук доения. На улице около дома послышался бойкий шаг лошади, и Оленин охлепью на красивом, невысохшем, глянцевито-мокром темно-сером коне подъехал к воротам. Красивая голова Марьяны, повязанная одним красным платком (называемым сорочкой), высунулась из клети и снова скрылась. На Оленине была красная канаусовая рубаха, белая черкеска, стянутая ремнем с кинжалом, и высокая шапка. Он несколько изысканно сидел на мокрой спине сытой лошади и, придерживая ружье за спиной, нагнулся, чтоб отворить ворота. Волоса его еще были мокры, лицо сияло молодостью и здоровьем. Он думал, что он хорош, ловок и похож на джигита; но это было несправедливо. На взгляд всякого опытного кавказца он все-таки был солдат. Заметив высунувшуюся голову девки, он особенно бойко пригнулся, откинул плетень ворот и, поддержав поводья, взмахнув плетью, въехал во двор. «Готов чай, Ванюша?» — крикнул он весело, не глядя на дверь клети; он с удовольствием чувствовал, как, поджимая зад, попрашивая поводья и содрогаясь каждым мускулом, красивый конь, готовый со.....
Конец
30 Афабельность — приветливость, благосклонность. 31 …поехал на несколько дней в Гейдельберг… — город в Германии, известный своим университетом. 32 В одном из окон Шевалье… — Шевалье — содержатель гостиницы и ресторана в Москве. 33 …с образами Амалат-беков, черкешенок, гор… — Аммалат-бек — герой одноименной повести писателя-романтика А. Бестужева-Марлинского (1797–1837). 34 …груши, лычи и раины… — Лыча — бухарский сухой плод, похожий на мелкий финик. Раины — пирамидальные тополя. 35 …молоко переделывается в каймак… — Каймак — сливки, снятые с топленого молока. 36 Фурштаты забивали колья… — Фурштат — военный обоз, а также солдат военного обоза. 37 А уставщики наши. — Уставщик — лицо, заменяющее священника у старообрядцев. 38 Как у вас царица была, я уже не махонький был. — Царица — Екатерина II (1729–1796). 39.....
|