Начало
Николай Семенович Лесков СВЯТОЧНЫЕ РАССКАЗЫ (ЦИКЛ) ЖЕМЧУЖНОЕ ОЖЕРЕЛЬЕ ГЛАВА ПЕРВАЯ В одном образованном семействе сидели за чаем друзья и говорили о литературе — о вымысле, о фабуле. Сожалели, отчего все это у нас беднеет и бледнеет. Я припомнил и рассказал одно характерное замечание покойного Писемского, который говорил, будто усматриваемое литературное оскудение прежде всего связано с размножением железных дорог, которые очень полезны торговле, но для художественной литературы вредны. «Теперь человек проезжает много, но скоро и безобидно, — говорил Писемский и оттого у него никаких сильных впечатлений не набирается, и наблюдать ему нечего и некогда, — все скользит. Оттого и бедно. А бывало, как едешь из Москвы в Кострому „на долгих“, в общем тарантасе или „на сдаточных“, — да и ямщик-то тебе попадет подлец, да и соседи нахалы, да и постоялый дворник шельма, а „куфарка“ у него неопрятище, — так ведь сколько разнообразия насмотришься. А еще как сердце не вытерпит, — изловишь какую-нибудь гадость во щах да эту „куфарку“ обругаешь, а она тебя на ответ — вдесятеро иссрамит, так от впечатлений-то просто и не отделаешься. И стоят они в тебе .....
Середина
Бедный родственник соблазнился, принял жидовские дары и говорит графу Мордвинову: — Так и так, вы меня при моей бедности можете осчастливить. Г.....
Конец
Потихонечку поднимаюсь, сажусь и думаю: «Где я? Что это, генерал в самом деле или так кажется…» Потрогал его… ничего — парной, теплый, и смотрю — и он просыпается и шевелится… И тоже сел на ковре и на меня смотрит… Потом говорит: — Что вижу?.. Фигура! Я отвечаю: — Точно так. Он перекрестился и мне велел: — Перекрестись! Я перекрестился. — Это мы с вами вместе были? — Да-с. — Каково! Я промолчал. — Какое блаженство! Не понимаю, в чем дело, но, к счастью, он продолжает: — Видели, какая святыня! — Где? — В раю! — В раю? Нет, — говорю, — я в раю не был и ничего не видал. — Как не видал! Ведь мы вместе летали… Туда… вверх! Я отвечаю, что я летать летал, но только не вверх, а вниз. — Как вниз! — Точно так. — Вниз? — Точно так. — Внизу ад! — Не видал. — И ада не видал? — Не видал. — Так какой же дурак тебя сюда пустил? — Граф Остен-Сакен. — Это я граф Остен-Сакен. — Теперь, — говорю, — вижу. — А до сих пор и этого не видал?
|