Начало
Александр Бушков Легенды грустный плен «Древние мифы изъяснял, Должно не затем, чтобы Мастерить из них новые, Но дабы корень простых И натуральных свойств в Них открывать». М. В. Ломоносов ПЕРЕСЕЧЕНИЯ ПУТИ Человек бежал быстро и размеренно, захватывая полной грудью порции воздуха и выдыхал каждый раз одновременно с рывком правой ноги вперед — наработанный за годы ритм бега опытного охотника. Пятна крови и следы говорили о том, что олень невозвратно теряет силы, выложился вконец и скоро рухнет там, впереди, где зелень и буйноцветье саванны сливаются с Великим Синим Ясным Небом. У этих людей существовало множество слов для обозначения оттенков и состояния неба в разное время суток, разную погоду, даже в разные времена года. Но Великим оно было всегда, оно изначально нависало над миром, над живым и неживым, оно светилось ночью мириадами Высоких Костров, оно гневалось молниями и насылало чудовищ. Слева, совсем неподалеку, меланхолично перетирают зубами траву пять мамонтов, Косматые громада спокойны — они, верно, заключили, что путь охотника пролегает мимо. Да и не опасны им одинокие охотники. Середина
— И наконец, — говорит Аристотель, — помимо чисто практических доказательств, нельзя забывать того, что Атлантида еще и просто-напросто выдумана Платоном для проповеди своих глубоко ошибочных философских и политических взглядов. При всем моем уважении к Платону я отрицательно отношусь к его трудам на ниве лженауки. Лженаука вредна и опасна как раз тем, что растлевает неокрепшие умы. Вот и ты поддался обаянию сказок о погибшем континенте, не дав себе труда задуматься над тем, для чего это понадобилось Платону. Посмотри вокруг, вернись на землю — разве мало насущных проблем, которыми обязан заниматься ученый? Я бы был рад стать твоим наставником на пути к подлинной науке, мой Ликей… — … открыт для любого, пожелавшего рассеять заблуждения Платона. Я знаю. Перебивать Учителя не полагается, и шепоток возмущения проносится над морским берегом, но не похоже, что провинциал смущен. Странное дело, у него вид человека, получившего подтверждение каким-то своим мыслям, к ходу беседы не..... Конец
Он присел на корточки над ближайшим трупом, пробитым тремя стрелами, отметил странный медно-красный цвет лица и тела, яркие перья в волосах, пестротканную накидку в чудных узорах — вся их одежда заключалась лишь в таких накидках да набедренных повязках. Не вставая с корточек, де Гонвиль вырвал у арбалетчика шнурок со странными украшениями, костяными и матерчатыми, явно снятый с шеи убитого. Повертел, бросил рядом с трупом и отер перчатки о голенище. Мощного сложения, хотя и изрядно исхудавшие, оценил он, таким прямая дорога на рудники, да и в его отряде они бы смотрелись. Он встал и заглянул в лодку. Ничего интересного там не оказалось: весла, обломок мачты, какие-то сосуды, пестрое тряпье. Разве что кинжал — стеклянный на вид и очень острый. Он вопросительно глянул на морехода, и тот верно расценил это как приглашение говорить: — Да все тут ясно, мессир. Мне, во всяком случае, ясно. Мачта сломалась давно, и их унесло в море от какого-то берега, болтались бог весть сколько, пока сюда не принесло. Всего и делов. Хотя, если они рискнули выйти в море на этой ско.....
|