Николай Васильевич Гоголь

ГАНЦ КЮХЕЛЬГАРТЕН

Идиллия в картинах

Предлагаемое сочинение никогда бы не увидело света, если бы обстоятельства, важные для одного только Автора, не побудили его к тому. Это произведение его восемнадцатилетней юности. Не принимаясь судить ни о достоинстве, ни о недостатках его, и предоставляя это просвещенной публике, скажем только то, что многие из картин сей идиллии, к сожалению, не уцелели; они, вероятно, связывали более ныне разрозненные отрывки и дорисовывали изображение главного характера. По крайней мере мы гордимся тем, что по возможности споспешествовали свету ознакомиться с созданьем юного таланта.

КАРТИНА I

Светает. Вот проглянула деревня,

Дома, сады. Всё видно, всё светло.

Вся в золоте сияет колокольня

И блещет луч на стареньком заборе.

Пленительно оборотилось всё

Вниз головой, в серебряной воде:

Забор, и дом, и садик в ней такие ж.

Всё движется в серебряной воде:

Синеет свод, и волны облак ходят,

И лес живой вот только не шумит.

На берегу далеко вшедшем в море,

Под тенью лип, стоит уютный домик

И как внимал речам ты сим!

Как пламенен и как невинен

Был этот блеск ее очей!

Как часто ей, в тоске своей,

Тот день казался скучен, длинен,

Когда, раздумью предана,

Тебя не видела она.

И ты ль, и ты ль ее оставил?

Ты ль отвернулся от всего?

В страну чужую путь направил,

И для кого? и для чего?

Но посмотри, тиран жестокий:

Она всё также, под окном,

Сидит и ждет в тоске глубокой,

Не промелькнет ли милый в нем.

Уж гаснет день; сияет вечер;

На всё наброшен дивный блеск;

Прохладный вьется в небе ветер;

Волны чуть слышен дальний плеск.

Уже ночь тени настилает,

Но запад всё еще сияет.

Свирель чуть льется; а она

Сидит недвижно у окна.

Темнеет, тухнет вечер красный;

Спит в упоении земля;

И вот на наши уж поля

Выходит важно месяц ясный.

И всё прозрачно, всё светло;

Сверкает море, как стекло. —

В небе чудные вот тени

Развилися и свились,

И чудесно понеслись

На небесные ступени.

Прояснилось: две свечи;

Книжка «Ганц Кюхельгартен», помеченная цензурным разрешением от 7 мая 1829 г., вышла в свет в июне того же года (см. в «Московских Ведомостях» от 27 июня объявление о продаже у Ширяева книжки В. Алова, «полученной на сих днях из Петербурга»). В обращении она оставалась до конца июля. Под влиянием отрицательных отзывов Н. Полевого в «Московском Телеграфе» и анонимной рецензии в № 87 «Северной Пчелы» от 20 июля, Гоголь, по свидетельству Кулиша, «тотчас же в сопровождении верного своего слуги Якима отправился по книжным магазинам, собрал экземпляры, нашел в гостинице нумер и сжег все до одного» («Отечественные Записки» 1852, № 4, отд. VIII, стр. 199). Сожжение произошло, очевидно, как предположил Н. С. Тихонравов, после 20 июля, то есть после второго печатного отзыва: «Оно совпадает по времени с внезапным решением Гоголя ехать за границу, — решением, о котором он уведомлял свою мать 24 июля» (Соч......