Начало
ПИСЬМА М. И. ЦВЕТАЕВОЙ Часть 2 ОБОЛЕНСКОМУ А. В Тшебово, 8-го сентября 1923 г. Дорогой Андрей Владимирович, Все еще вижу Ваше милое лицо на вокзале.[1] Как мне грустно, что нам в этой сутолоке даже как следует не удалось проститься! Это я виновата, с тростью. Здесь хорошо, но столько чужого (чуждого) — хотя бы совместное жительство пятисот душ (именно душ! Говорю о лагере![2]), что я лишний раз чувствую ужас перед жизнью, ужас перед собой и желание поскорее этот неравный брак (души и жизни!) разорвать. — Невеселые вещи для открытки?! — Но, увы: «Tout ce qui n’est pas bкte est triste — et tout ce qui n'est pas triste est bкte!»[3] Шлю Вам привет и благодарность. МЦ. Моравская Тшебова, 2-го января 1924 г.[4] С Новым годом, дорогой Андреюшка, Нашли ли портфель? Какой подарок мне надумали? Желаю Вам в 1924 г. научиться говорить: со мной одной. (С остальными не нужно!) Ходите ли на мою горку? Это моя горка! Пишу про нее стихи.[5]
Середина
(Мое «лучше не отдавай» значит: будет больно, но чт — не больно? И боль разве — зло??) А без души, вне души — мне что-нибудь нужно?? А что я с ней буду делать, если отдашь? В банк положу, или перепродам, или, растопив, выпью жемчугом? (или аспирином?) В те далекие времена, когда я еще была действующим лицом жизни, я всё могла стерпеть, кроме этого слова, этого чувства, да ни разу и не пришлось — и все признания, — остережения вверявшейся мне — звучали как раз обратно: — Не отдам тебе ни, — ни, — ни, — (подставляйте, одно за другим, все), но душу — отдам. Людям — как это теперь вижу — это было удобно, или они полагали, что им это удобно, я же, знающая цену слову, всю невозвратность и страшность его, знала, что получила — всё (мне могущее быть данным, т. е. желание отдать мне душу, в котором никогда не сомневалась. Так море не сомневается в рожденном желании реки: влиться и раствориться и не спрашивает у реки, почему не влилась, а напротив — соболезнует… (Да большинство и не доходит! Иссякает или, приняв другую реку, чуть побольше, за морс…) Морю важно желание реки: больш.....
Конец
2190 Л. А. Тамбурер. 2191 Старший брат П. И. Юркевича, Владимир Иванович, впоследствие известный корабельный инженер, создатель французского суперлайнера «Нормандия». 2192 «Фуражка с венчиком» запечатлена Цветаевой в стихотворении «Проснулась улица. Глядит усталая…». 2193 Тасенька — воображаемая дочь Юркевича. 2194 Степаненко Николай Николаевич — преподаватель Женской гимназии им. фон Дервиз, где обучалась Цветаева, и Московской 4-й мужской гимназии, которую окончили Юркевич и его братья. 2195 Подразумевается небольшая, левая, светелка на втором этаже тарусского дома Цветаевых. Другую, правую, занимала А. Цветаева. 2196 Молодой человек (фр.). 2197 Цветаевой уезжает из Орловки. 2198 Из стихотворения «Бог», сборник Е. М. Тарасова «Земные дали» 2199 По всей видимости, Цветаева ссылается на фразу из письма, которое послужило причиной ее размолвки с адресатом. 2200
|