Пэлем Грэнвилл Вудхауз

Юкрич и синдикат "Несчастный случай"

— Постой-ка, дитя мое. — Юкрич схватил меня за руку и мы остановились у входа в какую-то церковь, где уже собралась небольшая толпа. В брачный сезон такую толпу можно видеть возле всякой церкви от Гайд-парка до Кингс-роуд, Челси. Составляли ее пять кухарок; четыре няньки; полдюжины бездельников, для такого случая лишивших поддержки угол трактира «Виноградная гроздь»; уличный торговец с тележкой овощей; разнокалиберные мальчишки; одиннадцать собак; и двое-трое целеустремленных юношей с кодаками через плечо. Итак, в церкви происходило венчание; судя по фотографам и шеренге нарядных автомобилей вдоль тротуара — весьма фешенебельное венчание. Но вот зачем Юкрич, убежденный холостяк, пожелал присоединиться к зрителям — понять я не мог.

— В чем — вопросил я — состоит твой план? Прервать нашу прогулку ради похорон совершенно постороннего человека?

Юкрич, задумавшись, ответил не сразу. Потом он рассмеялся глухим, безрадостным смехом, похожим на предсмертное хрипение умирающего лося.

На следующий день к Тэдди Виксу явилась депутация.

Юкрич, наш оратор, с восхитительной прямотой перешел прямо к делу.

— Ну, что? — спросил он.

— Что "что"? — нервно возразил Тэдди Викс, пряча глаза.

— Когда?

— А, ты об этих несчастных случаях?

— Да.

— Я это обдумываю. — сказал Тэдди Викс.

Юкрич поплотнее завернулся в макинтош, который носил и на улице и в комнатах, в любую погоду. Он стал похож на римского сенатора, который готовится обличить врага Республики. Так, верно, Цицерон запахивался в тогу, и делал глубокий вдох, прежде чем обрушиться на Клодия. Он подергал проволочку от имбирного пива, на которой держалось его пенсне, и безуспешно попытался пристегнуть свой воротничок назади. В минуты волнения этот воротничок приобретал нервную прыгучесть, которую нельзя было укротить никакими запонками.

— И пора бы тебе это обдумать! — сурово прогремел он.

Мы одобрительно заерзали на стульях — все, кроме Виктора Бимиша, который отказался от стула и стоял, облокотившись на каминную полку.

— Я отлично себя чувствую. — отвечал Тэдди Викс, отчетливо выговаривая каждое слово (это с самого начала показалось мне странным). — И я хотел бы сказать, что по моему мнению Англия имеет все основания гордиться своей великолепной прессой, ее энергией и предприимчивостью. Отличные материалы, свежие и оригинальные конкурсы, и, прежде всего, дух прогресса, благодаря которому и возникла идея страхования от несчастных случаев — все это выше всяких похвал. Вы записали? — спросил он.

Мы с Юкричем переглянулись. Нам говорили, что Тэдди полностью пришел в себя, но это был какой-то бред.

— Записали что, старина? — мягко переспросил Юкрич.

Тэдди Викс, казалось, удивился.

— А разве вы не репортеры?

— Как то есть, репортеры?

— Я думал, вы пришли брать у меня интервью для одной из тех газет, что выплатили мне страховку. — ответил Тэдди Викс.

Мы с Юкричем снова переглянулись, на сей раз тревожно. Нами уже овладевали дурные предчувствия.

— Тэдди, старик, разве ты не помнишь меня? — взволнованно спросил Юкрич.