Майкл Мэнсон

Три петуха и милость Митры

(Конан)

Сытно рыгнув, не выпуская из рук литого серебряного кубка, Конан откинулся на подушки. Они оказались такими же мягкими, пушистыми, нежными, как и ковер, на котором он сейчас восседал, но барашек, только что поглощенный им, был еще нежней. Свиная нога, свежие карпы и утки, фаршированные орехами и черносливом, тоже не оставляли желать лучшего; ну а вино, аргосский нектар десятилетней выдержки, разительно отличалось от той кислой бурды, которой киммерийца обычно потчевали в таверне Абулетеса. Нет, что ни говори, этот Хирталамос, старая лиса, принимал его с великим почетом, как самого дорогого гостя!

Конан поднес чашу к губам, вдохнул терпкий аромат напитка, пригубил… "Жаль, кубок невелик! - подумалось ему. - Такое вино лучше пить кувшинами!" - Аргосское, охлажденное в родниковой воде, было отличным - как и все остальное в богатом доме купца Хирталамоса. Как и его пуховые подушки, узорчатые ковры, крепкие сундуки из кедровых досок, прекрасные жены и сладкая еда.

Но был еще двое! Почти у самого входа, под факелом, торчавшим над воротами!

Снова взревев, Конан метнул свой меч и в один гигантский прыжок очутился у калитки. Рука сама нащупала веревку, сверкнуло отточенное лезвие крюка, свистнула холодная сталь… Последний бандит молча рухнул у самого порога; крюк, словно огромная крабья клешня, засел у него в затылке. Его приятель, пораженный мечом в бок, еще корчился; Конан добил его одним ударом, вогнав меч поглубже.

Затем он вытер лезвие о плащ покойника и принялся собирать свои ножи и стаскивать трупы в одно место, укладывая их рядком вдоль изгороди. Десяток человек пал в битве за петуха; значит, шайка Сагара была обескровлена наполовину. Само по себе это являлось отличным результатом, но Конан не забывал и.....

К счастью, у него был непочатый кувшин аргосского, так что сражение с Нидерлагом Неутомимым Конан все-таки выиграл.

Хирталамос заявился с рассветом.

Туранские всадники уже не сопровождали его, покинув караван за городскими воротами, и только четверо дюжих немедийцев да двое доверенных слуг прошли за купцом на террасу, спустились по ступенькам и сопроводили своего господина в сад. В руках немедийцев покачивались носилки с довольно большим ящиком полированного дерева; в нем, вероятно, и находился тот дорогой товарец, за коим Хирталамос ездил в Аренджун. Носилки были оставлены у ближайшего фонтана, слуги и стража, повинуясь нетерпеливому жесту хозяина, удалились, а купец, вытряхивая дорожную пыль из бороды, устремился прямиком в курятник.

– Ну как, сын мой? В прибылях мы или в убытке?

– И в том, и в другом, - сказал Конан. - Прибыль у нас - тринадцать покойников, а убыток - две петуха. Однако не беспокойся: твой драгоценный Фигля жив и здоров.

Хирталамос, остановившись на пороге, дважды пересчитал тела, лежавшие в ряд за изгородью.