Начало
Леонид Каганов Людоед Очень просто, — ответил протоиерей, нахально подмигивая, — дело в том, что смерти предшествует короткое помешательство. Ведь идея смерти непереносима. В.Пелевин «Колдун Игнат и люди» Даша стояла двадцать минут на платформе монорельса, распахнутой всем ветрам. Моросил отвратительный полуснег-полудождь, и конечно его со всех сторон задувало под бетонный козырек. Особенно мерзли голые ноги. Вагоны приползали и уползали каждую минуту, пассажиры вываливались толпой и давились у эскалаторов. Валерик все не появлялся, и мобик у него был отключен. Может, конечно, его на заводе задержали после смены, но тогда мог бы и позвонить. Даша бы давно плюнула и ушла, но нужен был подарок для Пашки и мясо. Поэтому она ждала, переминалась с ноги на ногу, мерзла и куталась в плащ. Уже дважды к ней подходили какие-то типы и пытались познакомиться, но Даша посылала их к черту. И когда совсем уже собралась уйти, появился Валерик. Вид у него был виноватый, но глаза горели. Успел уже набраться что ли? — Дашка, прости, — буркнул он. — Давно ждешь? Середина
— Ребята, ужас-то какой вообще, — Сонька всплеснула руками. — Да неужели его никто остановить не может? Это он на глазах милиции людей живых режет, они кричат, плачут… — Да не живых, — объяснил Пашка. — Он не убивает, он донорские органы ест. — Прекратите, меня сейчас стошнит! — завизжала Сонька. — Все равно кошмар какой-то! — сказала Даша. — Даже не знаешь, что хуже. — А чего! — с отвращением произнес Игорь. — Он же врач, набрал ребер для борща, и домой. — Прекратите! — снова завизжала Сонька и обеими руками зажала рот. — Не врач! — угрожающе прошипел Валерик. — Промышленник. — И за что ему нобелевку дали, по-твоему? — вскинулся Игорь. — Вот за нее и дали, за промышленность. — Дурак ты совсем, за промышленность. Сам понял, что сказал? — А ну-ка повтори! Ты кого дураком назвал? — Тихо, тихо! — Даша схватила Валерика за руку. — Давайте лучше в сети посмотрим. Пашка, у тебя клавиши к дисплею есть? — Где-то должны быть, — неохотно отозвался Пашка, с сомнением поглядывая на шкаф и гору пыльных коробок..... Конец
— Какого нашего попкорна? — возмутился Демин. — Совсем в маразме. — Вашего покорного слуги, он сказал, — шикнула на него Даша. — Что это значит? — Это такие старинные слова. — И нафига? — Отвали, дай послушать. — …когда повысился уровень жизни и сокращается преступность, мне больно, что многие люди все еще сохраняют этот врожденный рефлекс — рефлекс агрессии к ближнему. Этот рефлекс подавлен нашей культурой, но именно здесь вся беда: он не исчез, он лишь подавлен. Еще существует, но уже не осознается. Достаточно любой нестабильности, любого толчка, чтобы он вырвался наружу, и тогда окажется, что люди снова готовы рвать и убивать друг друга за кусок мяса, собственные интересы или во имя каких-то идеалов — как сотни лет назад. И делая это, пребывать в уверенности, что являются светочами культуры и носителями добра. Старик снова откашлялся, помолчал, думая о чем-то своем, и прод.....
|