Начало
Захар Прилепин Ботинки, полные горячей водкой Пацанские рассказы Жилка – Ты жестокий, безжалостный, черствый, ледяной. Ты врешь, всё, всегда, всем, во всем. Ты не любишь меня, ты не умеешь этого. Потом, много лет спустя к словам «я люблю тебя» всегда начинает крепиться подлое «но». Я люблю тебя, но. И я тебя люблю. Но… И действительно – любят. Но ты слишком часто обижал меня. Но ты слишком много оскорбляла меня. – Уйди! Уйди из этого дома! Мне все равно надо было уходить, и я вышел за дверь. Она громко захлопнулась у меня за спиной и сразу хрустнула вслед, как передавленной костью, с остервенением закрытым замком. Я дошел, потирая лоб, до соседнего дома и набрал телефонный номер своей жены. – Послушай… – успел сказать я. – Иди отсюда скорей. Тут приехали в штатском и в форме, ломятся в дверь, требуют тебя. Я занимаюсь революцией. Знаю, что ко мне могут придти. Я ожидал их вчера, у меня были для этого основания: моего товарища увезли в другой город с обвинением в терроризме. Но вчера они не пришли, и я забыл о них. Думать о них все время – можно сломать себе мозг.
Середина
На следующее утро мы сидели со звездой рок-н-ролла за квадратным столиком, улицы были преисполнены предновогодним возбуждением, и даже в нашем кафе люди отдыхали несколько нервно, как будто опасаясь, что вот-вот ударят куранты и собравшиеся здесь не успеют вскрыть шампанское. «Где же ты свернул не туда? – размышлял я, с нежностью глядя в лицо звезды рок-н-ролла. – В какой тупик ты зашел? Или это я в тупике, а ты вовсе нет?» Он уехал из нашего города и, был уверен я, все полюбившие его, на другой день вновь забыли о нем. И в городе, куда он вернулся, никто его особенно не ждал. Звезда рок-н-ролла, мой спокойный и вовсе не пьющий сегодня собеседник, никем в кафе не узнаваемый, рассказал под чашку кофе, что ненавидел отца, который бил его и заставлял петь про черного ворона. Впрочем, отец вскоре сам шагнул с балкона, в попытке нагнать свою белочку. «Причем тут отец? – думал я. – Отец тут – причем?» Я догонялся, каждые полчаса заказывая себе ледяную посудку с белой жидкостью и .....
Конец
Подожди, скоро отчалим. Скоро поплывем. Дочка Как поживают твои пачильки. Как поживают твои пачильки, дочка. Мы прожили вместе несколько сот лет, и я так и не научился спать рядом с тобой. Как же я могу спать. Зато я придумал несколько нелепых истин. Сначала, в трудные дни, я предлагал своей любимой делить каждую вину пополам. Она пожимала плечами. Поэтому я делил, а она так жила. Потом придумал другое. Сейчас наберу воздуха и скажу. Чтобы мужчина остался мужчиной и не превратился в постыдного мужика, он должен прощать женщине все. Чтобы женщина осталась женщиной и не превратилась в печальную бабу, она не вправе простить хоть что-нибудь, любую вину. Все, воздух кончился. Он – все, говорю, она – ничего. Как же выжить теперь, если сам придумал про это. Рыба живет с открытыми глазами, спит с открытыми глазами, только женщина закрывает глаза: я видел, что так бывает, когда ей хочется закрыться и прислушаться. А ты всегда смотрела не меня, и в минуты, когда меж нами происходило кипящее и непоправимое, и спустя без трех месяцев год – когда приходила пора дать жизнь м.....
|