Начало
Кир Булычев Город наверху ПРОЛОГ Зал Совета директоров много лет не ремонтировали, священные фрески, которыми был расписан потолок, почти выцвели, пошли замысловатыми пятнами сырости, придававшими загадочность батальным сценам. Господин директор Спел разглядывал потолок, словно стараясь угадать смысл в изображениях. Он не хотел показывать, что интересуется происходящим. Господин директор Мекиль, начальник полиции, уже заканчивал свою разгромную речь, и до слуха Спела долетали лишь отрывки фраз: «…преступно нарушив Порядок, инженер Лемень… опорочив честное имя одного из самых уважаемых семейств, инженер Лемень…» Мекиль, по прозвищу Мокрица, имел в виду семейство Спелов. Инженер Лемень вознамерился жениться на дочери Спела. Шестнадцать директоров, сидевших в жестких деревянных креслах вокруг массивного, отполированного локтями стола, слушали внимательно, и каждый из них старался понять, какую угрозу для них таит гневная речь Мокрицы. Тощий, мрачный, похожий на летучую мышь, Первый директор Калгар задумчиво крутил пальцами колокольчик. Его не устраивало усиление позиции начальника полиции.
Середина
– Наташа, – отвечал Такаси. Круминьш обводил руками город и спрашивал что-то. Крони показывал в сторону леса, к пещерам. Потом Крони обводил руками вокруг, и Круминьш показывал на потолок, по которому крутилось, показываясь порой из-за сизых пятен, освещая землю, текучее Озеро Легкой Лавы. Какой потолок? – подумал Крони с легким чувством снисхождения к себе, вчерашнему. Потолок бывает в пещерах. А над палатками – небо, бесконечное небо, по которому плывут облака и которое тянется в звездный мир, приславший сюда археологов, потому что на планете никого нет в живых. Информация, перешедшая к Крони и принадлежавшая ранее Гюнтеру, не подавляла то, что было известно Крони ранее, она добавилась к его знаниям и опыту, и убежденность мозга в том, что новые знания и язык, которым он владеет, свойственны ему искони, помешали Крони осознать свое перерождение сразу. Он говорил с Анитой, не чувствуя, что говорит на чужом языке, он прочел записку и послушно выпил таблетку, не поняв сначала, что не умеет читать. Он рассуждал о характере Станчо, забыв, что до той минуты не выделял Станчо из других членов экспедиции и это звукосочетание ничег.....
Конец
– Внимание, – сказал он на терра-лингве. Он понимал, что никто из тех, кто остался в городе, его не поймет. – Говорит Накаяма Такаси. Станция заканчивает работу. Она возобновит работу завтра, в Городе Наверху. Гера шла с трудом. Такаси поднял ее на руки, она была легкой. Голос Круминьша: – Такаси, почему не отвечаешь? – Я иду наверх. Я близко. Не беспокойтесь. Что нового? Голос Круминьша: – Напор воды ослаб. Наверное, озеро выплеснулось, но радоваться рано… Крони ненавидел этих стариков – как только они выжили в городе? И беременную женщину с ребенком на руках, которого она не хотела доверить трубарю. И хромого ткача. Все остальные давно уже ушли вверх по лестницам, может, уже вышли наружу. А Крони должен помирать из-за этих уродов. Он подгонял их, ругал, беженцы огрызались, словно только ему нужно было, чтобы они оказались наверху. Дважды камни начинали дрожать, и тогда, вместо того чтобы спешить наверх, слабосильная команда Крони замирала. Потом к ним присоединился худой, горбатый жрец-отшельник. Он был в рваной хламиде, на ше.....
|