Начало
Кир Булычев Вид на битву с высоты Словно мячик, гонимый жестокой судьбой, Мчись вперед, торопись под удар, на убой! Хода этой игре не изменишь мольбой. Знает правила тот, кто играет тобой. Омар Хайям ПРОЛОГ В комнате было душно, хотелось устроить сквозняк, но Манана сразу закрывала окно, потому что у нее был хронический бронхит. – Сейчас бы пива выпить, – сказал Крогиус. Ему было так жарко, что очки вспотели. – Катрин ждет моего звонка, – сказал я. Только убежденный мазохист мог отправиться на свидание в шесть вечера, в разгар летней жары, подобной которой не припомнят даже ветераны-синоптики. – У бывшего памятника Свердлову, – сообщил Крогиус, – поставили белые столики. Я набрал номер. Хорошо бы Катрин отказалась от свидания – у нее незапланированное профсоюзное собрание: ее лаборатория намерена голодать, пока не выплатят зарплату за февраль. Катрин сразу взяла трубку, словно сидела у телефона и ждала моего звонка. Такой преданности я недостоин. Первым делом Катрин сообщила, что я мог бы позвонить раньше. В такую жару даже самые нежные девушки становятся сварливыми.
Середина
– Что с Шундараем? – спросил солдат. – Пока не знаю, – сказал Коршун. – Я не вру, в самом деле не знаю. А как рука? – Болит, дергает. – Может, нарывает? – Может, и нарывает. У нас же с лекарствами плохо. – Ну ты держись, возвращайся, ждем тебя. – Если Шундарай вернется, скажи, что я помню, если что надо... – Скажу. – Ты ищешь Надин? – А где она? В операционной? – Коршун показал на занавеску. – Нет, она в прачечной, – сказал раненый. Коршун пошел направо, там было отверстие в стене, тоже занавеска, но небольшая, за ней был склад – полки с лекарствами, бинтами и всякими нужными в санбате вещами. Еще дальше узкая щель вела в прачечную. Там стоял котел с кипящей водой. Два мужика из штрафников кидали в него грязную одежду и мешали ее веслами. Потом белье попадало на наклонные ребристые доски, и санитарки катали его скалками, стирали и полоскали в холодной воде, потом выжимали и раз.....
Конец
– Александра. Очень приятно. Вы меня арестуете? – Мы никого не арестуем, даже вашего друга Григория Куна, который думал, что убежит под вагонами. Я обернулся. Гриша возвращался к нам, его вели два человека, не дотрагиваясь, но жестко, как будто заламывали руки. – Ох и встретимся мы с тобой, Гарик, – сказала Александра. – Тогда ты пожалеешь. Ничего от Александры и Гриши добиться не удалось. А впрочем, на что дядя Миша мог рассчитывать? Я ведь тоже давал ему информацию, в которую было трудно поверить, а поверив, никак нельзя было использовать. Александра знала, когда и где появится выход из того мира. Это ей сказал Порейко, потому что и сам намеревался возвратиться этим путем. Но о следующем ходе или времени связи он знать не мог. Знали сенаторы. Но все погибли. Всех убила прекрасная валькирия Александра. Двое суток я провел в гостинице Меховска. В первый день я зашел в комнату, где раньше находился «Союз ветеранов – XX век». Там было пыльно и пусто. Ящики стола Порейки лежали на столе пустые. Стальной сейф, сто раз покрашенный бурой краской, был открыт и тоже пуст. Контора была фикцией.
|