Генрих Бёлль

Убийство

— Старик, похоже, рехнулся, — сказал я, понизив голос.

— Скорее просто напился. Он всегда напивается перед наступлением. Вот так-то, дружище.

Я не ответил, и Хайни, устало ворочая языком, продолжил:

— Накачается под завязку, так что ничего уже не видит и не слышит, и давай орать: «Вперед! На врага! Плевать я хотел на эту их отвагу…» Да ты никак спишь? — рука его скользнула в мою сторону, он дернул за ремень.

— Отстань — раздраженно буркнул я, — не сплю. Размышляю, как бы отсидеться. Совсем почему-то не хочется пасть смертью храбрых. Помнишь, в прошлый раз пятнадцать ребят остались лежать на поле. Драпанули мы тогда со всех ног, а старик чуть не лопнул от злости, глотку так драл, что даже охрип…

— Ничего не поделаешь, дружище, впереди русские, позади пруссаки, а посередке мы, на крошечной полоске земли, и нужно суметь выжить…

Где-то впереди взмыла в воздух ракета, осветив на мгновение жалкую развороченную землю мертвенно-бледным сиянием…

— Ты только посмотри! — воскликнул вдруг Хайни. — Эти идиоты оставили свет! Берегись, сейчас грохнет!

— Что случилось? — с тревогой спросил я, страшно было оставаться одному в этой дыре.

— Мне тут нужно отлучиться по серьезному делу, срочно нужно, брюхо схватило, а это надолго может быть.

Он был уже наверху, послышались удаляющиеся вправо шаги, потом вязкая тьма поглотила все звуки…

Оставшись в одиночестве, я потянулся к бутыли с самогоном, на ощупь нашел ее сразу, под прохладным металлом пулеметного ствола. Выдернув пробку, протер ладонью горлышко и сделал мощный глоток. Первое ощущение мерзкое, зато потом по телу медленно разлилось приятное тепло; я сделал еще глоток и еще, через мгновение глотнул опять, потом, скорчившись на дне окопа и укрывшись под накидкой, закурил трубку. Теперь я уже не боялся. Опершись на локоть и прикрыв лицо руками, так что оставалось лишь крошечное пространство для трубки, я чуток задремал…

Меня разбудил неровный жутковатый гул ночного бомбардировщика, кажущаяся ветхость кот.....

Наконец-то справа явился Хайни; он устало скатился в окоп, проклиная весь белый свет.

— Ну и пронесло меня, черт возьми, целый час, наверное, маялся там. Дай-ка флягу, дружище…

Голос его звучал ровно, но когда я протянул ему бутыль, дожидаясь, пока его рука на ощупь найдет мою, я почувствовал, как его бьет дрожь. Он пил частыми жадным глотками, с трудом переводя дыхание, и мне показалось, что вокруг стало еще темнее и еще тише.

— А знаешь, — сказал Хайни чуть позже, — старика-то убило. Прямо в его блиндаж. Прямым. Думаю, он ничего не почувствовал, пьян ведь был…