Фридрих Евсеевич Незнанский

Тень Сохатого

Глава первая

Убийство в «свете»

1. Фуршет

Убранство банкетного зала поражало своим великолепием. Все здесь, начиная от белоснежных мраморных колонн и кончая позолоченными канделябрами, развешанными по стенам, подчеркивало состоятельность хозяев и гостей.

Между солидными мужчинами, одетыми в великолепные, с иголочки смокинги и белоснежные рубашки, между их подругами и женами, нарядившимися по случаю праздника в свои самые лучшие и самые нарядные платья, сновали подобострастные и улыбчивые официанты с серебряными подносами, на которых искрились, подобно маленьким салютам, высокие фужеры с игристым шампанским.

Здесь собрался весь цвет российской бизнес-элиты, в том числе и те, кто совсем недавно сменил малиновые пиджаки на итальянские костюмы, блатную феню на деловой английский, а вошедшие в анекдоты пресловутые шестисотые «мерседесы» на ультрамодные «бентли», «лексусы» и «феррари».

Хозяин вечера, председатель Российского сообщества предпринимателей Иван Сергеевич Беглов был седовлас и невысок ростом, однако благодаря ладной фигуре и прямой осанке выглядел он намного моложе своих пяти.....

Боровский разулся, затем жена взяла его за руку и провела в гостиную. Он замер на пороге и удивленно произнес:

– Черт, вот это да! Это по какому же поводу?

– Просто, – ответила жена. – Просто потому, что я люблю тебя. Для меня это самый главный повод на свете.

В центре гостиной стоял столик, уставленный яствами. Боровский еще раз, с еще большим вниманием, хотя уже не так удивленно, оглядел столик и с усмешкой сказал:

– Да тут и выпивка имеется?

– Полусладкое шампанское, – отозвалась жена. – Ты сказал, что любишь его. Оно только что из холодильника. А там есть еще одна бутылка. Ну, пойдем же скорей!

Они прошли к столу. Помимо шампанского на столике расположились изысканные салаты, бутерброды с красной и черной икрой, а также апельсины, бананы и несколько плиток шоколада.

– Садись! – сказала жена.

Боровский покорно уселся на диван. Она обвила его шею гибкими руками, притянула к себе и быстро поцеловала. Затем отпрянула и, глядя на него своими лучистыми глазами, сказала:

– Я хочу понравиться тебе. Говорят, что пусть к сердцу мужчины лежит через желудок. Эти салаты я сделала сама.

– Жестоко ты с ним.

– Ничего, это пойдет ему на пользу. – Ирина стукнула в дверь ванной: – Турецкий, ты слышишь? К тебе гость. Шурик!

– Уже выхожу, – отозвался из-за двери приглушенный голос Александра Борисовича...

Мужчины сидели в гостиной – в креслах перед окном – и пили коньяк, зажевывая его тонкими кружками лимона и поглядывая на заходящее солнце, окрашивающее белоснежные высотки в тревожный розовый цвет.

Ирина, вопреки своим угрозам, освободила Александра Борисовича от приготовления ужина («Иди лучше лови своих бандитов, а на кухне от тебя одни растраты и катастрофы») и теперь резко стучала ножом о разделочную доску и гремела кастрюлями и сковородками. Из кухни уже стал доноситься слабый аромат жареного мяса, и мужчины жадно ловили этот запах носами.

– Зря ты отказался от дела Боровского, – с упреком сказал Меркулов. – Довел бы его до конца, а там... – Меркулов махнул рукой, словно указывал этим жестом на приятную перспективу, которая могла открыться перед Турецким.