Фридрих Незнанский

Одержимость

Часть первая

1

– Крутишься, крутишься, как белка в колесе! – Дежурный следователь, кряхтя, в несколько толчков выдавил себя на улицу, напоследок хлопнув что есть сил дверцей.

Водитель «Газели», совсем молодой-зеленый, болезненно поморщился, как будто ему отвесили оплеуху, и выругался себе под нос.

Следователь разглядел движение губ, но извиняться, разумеется, не стал, железо все стерпит, а водила в следственной бригаде вообще человек десятый. Подумаешь, обиделся!..

– С какого этажа выпал? – спросил он у подошедшего опера.

– Сейчас установим, – ответил капитан.

Следователь мельком взглянул на вертикальный ряд окон над телом. Открыто было только одно – на шестом этаже. Над служебными входами тянулись ядовито-синие широкие клеенчатые навесы. Под открытым окном навес был разодран, куски клеенки шумно трепыхались на ветру.

– Оттуда. Больше неоткуда.

Капитан отвернулся и полез за носовым платком. Был он ладным и бравым в отличие от тучного, сутулого, насквозь штатского следователя, но вид имел болезненный. Из-под воротника шинели выбивался пестрый сине-зеленый шарф.

Колпаков снова отрицательно покачал головой.

– Милиция?

– Угу, – выдохнул уборщик. – Он сказал, нельзя.

– Что, вообще никому нельзя? – улыбнулась Брусникина.

Этот вопрос явно поставил Колпакова в тупик.

– Милиции же можно, следователю можно, правда? – Брусникина уговаривала мягко, медленно, давая возможность Колпакову успевать следить за логикой. – И нам можно.

– Вы – следователь? – расплылся в улыбке уборщик. – У вас есть «Мальборо»? У того следователя мне можно было курить сколько хочешь, и он отдал мне почти полную пачку.

– Нет. Но мы вам в другой раз обязательно принесем.

– Не забудете?

– Нет, не забудем.

– Хорошо. Я с вами буду разговаривать. – Он поднялся на площадку, достал из кармана мятую пачку «Примы» и присел на корточки возле урны. Закурил и замер, уставившись Брусникиной в рот, ожидая вопросов.

– Просто расскажите нам, что вы делали тогда, что увидели, все, что вспомните.

Слово «вспомните» очевидно, употреблять в его присутствии не стоило, поскольку он вдруг как-то напрягся, наморщил лоб, чуть ли не мышечным усилием выдавливая на поверхность требуем.....

– Кровати. Знаешь, такие надувные с электронасосами. По сто двадцать баксов за штуку, между прочим, а мы их целых четыре купили... Только ведь ты же говорил, что здоровый мужик падать будет, – это как же понимать? – повторил еще раз Щербак.

– Я себя имел в виду...

– Себя?!

– Теперь уже не знаю точно. Я просто подумал, что он что-то выбросит или сам выпрыгнет. Или меня спихнет.

– Ну, можешь считать, интуиция тебя не обманула. Ментов сам вызовешь или мне вызывать?

– Вызывай лучше ты. – Юрий Петрович присел на мягкую, приятно прогнувшуюся под его тяжестью поверхность стадвадцатидолларовой кровати. – И скажи, пусть психиатрическую «скорую» прихватят, может пригодиться.

16

Задержание Колпакова не заняло много времени, он никуда не убежал, сидел себе в кладовке и ждал, когда за ним придут. Гордеев дал показания, и его отпустили до завтра, до более подробного разговора со следователем. Он отвез Брусникину домой. Она так обрадовалась, что мальчик жив, что чуть снова не хлопнулась в обморок, а потом бросилась, как сумасшедшая, цело.....