Начало
Олег Верещагин Воля павших – Не отчаивайся. Мальчишкам всегда почему-то казалось, что ничего такого… героического им уже не достанется. – А потом? – Что потом? – Ну… им всегда доставалось? – Доставалось. Всегда. И еще как!.. С. Павлов «Лунная радуга»СВЕТЛОЙ ПАМЯТИЖЕЛЬКО РАЖНЯТОВИЧА ПО ПРОЗВИЩУ «ОРКАН»,СИМО ДРЛЯКА,ЭРНЕСТО (ЧЕ) ГЕВАРЫ,ПЕТРА МАШЕРОВА,ГЕНЕРАЛА ДЕ BETA,ИВАНА ТУРЧАНИНОВА,ЛОРДА ДЖОРДЖА НОЭЛЯ ГОРДОНА БАЙРОНА,и сотен других, считавших, что чужого горя не бывает,а свобода и вера стоят того, чтобы за них драться С БЛАГОДАРНОСТЬЮ И ВОСХИЩЕНИЕМ ПОСВЯЩАЕТ АВТОР ЭТУ КНИГУ ПОЗЫВНОЙ НЕ ОТВЕЧАЕТ Кто-то гибнет, тонет, и зовет, и стонет… Чей корабль в море погибает?! Или это крик затравленных погоней?! И людей пытают или убивают?! Ю. Кукин Он пришел в город под вечер, когда ворота уже закрывались. Стражники-хангары в плоских хвостатых шлемах видели, как он возник из вечернего сумрака шагах в ста от ворот. Они хмуро разглядывали приближающуюся фигуру человека, обмениваясь негромкими замечаниями на своем языке, – кто же под вечер таскается со стороны Великого Леса? .....
Середина
– Что мне!.. Белье под смену забыл! – Так оно бывает, когда человек по первому разу сам себе рухлядишку в путь укладывает, – назидательно заметил Гоймир. – Так как же, – Хмур оглянулся через плечо, стоя на коленях около своего крошна, – как прошлым летом ему сестрица, на пастбище собирая, сунула в крошно исподнюю – он с той поры до сборов никого не допускает… – Йерикка, – не обращая внимания на подначки, Морок умильно смотрел на рыжего горца, – сердце у тебя доброе… Так дашь мне свое? – Нет, – отрезал тот. – Ты запачкаешь ночью. У тебя возраст такой, а мне носить… – Хохот потряс коч, а Йерикка выругался: – Кровь Перунова! – Что за дело? – невинно спросил Гоймир. – Я рубаху забыл, – убито признался Йерикка. – Меняю на исподнее, – немедленно предложил Морок. – Что-то мне тошно, – решил обратить на себя в.....
Конец
Подобные сны ему снились и раньше. Но всякий раз они были расплывчатыми – словно из душной темноты появлялись какие-то гипертрофированные формы, неясные и изменчивые. И он никогда не видел лиц. Но сегодня… ожесточенно выплескивая на себя воду, Олег почувствовал, что кожа горит, словно настеганная крапивой – не только лицо, но и шея, и плечи, и грудь, и спина. – Как стыдно… – пробормотал Олег, чтобы хоть что-то сказать. Прислонился мокрой спиной к стене и сполз на пол, запрокинув лицо и закрыв глаза. Ему снилась Бранка. Он ни разу – слово чести! – не представлял ее себе БЕЗ ОДЕЖДЫ. Не позволял себе – даже после того, что у них было на скалах. Она была сестрой друга и чужой – ЧУЖОЙ, ЧУЖОЙ!!! – девчонкой, опять-таки девчонкой друга. Настоящего друга, даром что они знакомы около двух месяцев. Но во сне человек не отвечает за себя. И себя не контролирует. А сейчас Олег тщетно старался запретить себе вспоминать сон. Сон, где… – Нет, нет, нет! – выдохнул Олег, еле шевеля губами. Его знобило. – Я, наверное, заболел…
|