Начало
Фридрих Незнанский НА БОЛЬШОМ КАРЕТНОМ Глава первая Несмотря на раннее апрельское утро, у подъезда дома уже кучковалась толпа возбужденных зевак, которая мгновенно оценила в подъехавшей оперативной машине «большое начальство» и молча расступилась, пропуская это самое «начальство» к распахнутой настежь двери. МУР – он и в Африке МУР. Едва Яковлев вошел в подъезд, как тут же столкнулся с начальником территориального отделения милиции, за которым в этот момент захлопнулась тяжеленная бронированная дверь квартиры. Полковник, хорошо знавший начальника МУРа, хмуро покосился на Яковлева и, увидев в его глазах безмолвный вопрос, только выругался негромко. – Что, настолько все хреново? – Хуже быть не может. Но главное... сейчас все московские писарчуки соловьями зальются. Что, да почему, да куда милиция смотрит. И он снова выругался в сердцах. Яковлев удивленно покосился на полковника. За все то время, что он знал этого уверенного в себе офицера, он не мог припомнить, чтобы тот находился в подобном состоянии. – Ничего, разберемся, – буркнул он и кивнул на обитую светло-коричневой кожей дверь: – Там?
Середина
Он замолчал, наполнил водой «Тефаль» и только после этого произнес: – Ты пойми, Ирка, я ведь тоже не дурак, и, когда сопоставил это ночное убийство с тем, что слышал от тебя, а главное – с твоей убежденностью в том, что Толчев не был тем ревнивцем, который смог бы сначала жену свою порешить, а потом и себе, любимому, пулю в висок пустить, я уже не мог не позвонить Яковлеву. Окончательно сраженная этим признанием, она молча смотрела на мужа. – И... и что? – Да, в общем-то, пока ничего, – пожал плечами Турецкий. – Поговорили, он вкратце обрисовал мне ситуацию, и я... я не мог не признать твою правоту. Турецкий замолчал, и в кухне зависла гробовая тишина. Ирина Генриховна все еще не могла поверить услышанному, думая, не издевается ли над ней Турецкий, а сам Александр Борисович... То, что творилось в его душе, трудно было передать словами. – Правоту... В чем правоту? Судя по тому, как отреагир.....
Конец
– Что, все еще курят? – Кажется, все, – вздохнул Майков, – накурились. Да, точно. Входят в подъезд... – Все, капитан, спасибо. И запомни: твоя группа выдвигается по сигналу. Отбой! Голованов выключил мобильник, спросил негромко: – Как думаешь, кто второй? Агеев пожал плечами: – Ну ежели учесть то, что в мастерскую на Каретном он захаживал один, потому что у него, видимо, был ключ, то здесь... Думаю, какого-нибудь домушника спроворил на это дело, – подвел он итог своим рассуждениям. – Ведь эту дверь еще вскрыть надо. В этот момент в коридоре задребезжал дверной звонок, и Голованов с Агеевым осторожно прошмыгнули в комнату. Чикурова надо было брать уже в квартире, когда он оставит здесь свои «пальчики», в момент истины. Звонок брякнул еще раз, потом еще, еще... Какое-то время «гости» выжидали, потом послышался вкрадчивый скрип открываемой двери... щелчок замка. Осторожные шаги... негромкий мужской голос: – Чисто вроде. Можно работать. – Хорошо. Действуй, как договорились. Берешь все, что считаешь нужным, а я буду искать свое. Только не зарывайся.
|