Глава первая

Денек выдался что надо. Три последних дня не переставая лил дождь, но сегодня небо вдруг совершенно прояснилось, словно солнце решило показать, что еще способно светить по-летнему.

Молодой человек в грязном клеенчатом фартуке сидел на деревянном ящике и курил сигарету «Космос». Он презирал советские сигареты без фильтра, считая их дешевкой и всегда курил только «Космос», изредка делая исключение только для «Родопи». Фартук молодого человека был испачкан засохшей кровью. Несколько пятнышек виднелись и на крупных, смуглых руках. Сигарету он держал в пригоршне, словно защищал ее от ветра, хотя ветра не было.

Лицо у молодого человека было нежное, как у девушки, но глаза – холодные, насмешливые, надменные – выдавали в нем человека жесткого, волевого и знающего себе цену.

За спиной у молодого человека громыхнул ящик, кто-то чертыхнулся. Он лениво повернул голову на голос, и тут глаза его хищно сощурились. Отбросив сигарету в сторону, молодой человек медленно поднялся с деревянного ящика.

Несколько секунд мужчина молча разглядывал его лицо.

– Проблемы? – поинтересовался Глеб.

– У меня? – Незнакомец покачал головой. – Нет. А вот у тебя, похоже, назревают.

Незнакомец сделал шаг вперед. Глеб отступил к стене и вынул руку из кармана. Раздался сухой щелчок, и в свете фонаря тускло блеснуло тонкое лезвие ножа.

– Лучше оставайся где стоишь, – посоветовал Глеб.

Мужчина посмотрел на нож и пожал плечами:

– Как скажешь.

– Кто ты и чего тебе от меня надо?

– Старший помощник генпрокурора Турецкий А Бэ. А Бэ – это значит Александр Борисович.

– Генпрокуратуры? – Парень подозрительно склонил голову набок. – Что-то я не понял.

– А я думаю, ты очень хорошо все понял, – возразил Турецкий. – Если не будешь глупить, я покажу тебе удостоверение. – Он медленно сунул руку в карман куртки и так же медленно достал ее. Раскрыл удостоверение и протянул Глебу.

Тот покосился на удостоверение и нервно дернул щекой:

– Это еще ничего не значит. Я тебе таких корочек десять штук за день сделаю.

– Сомневаюсь.

Глеб затравленно посмотрел по сторонам. Он был зажат между крыльцом бара и Турецким.

– Понятые, подойдите, пожалуйста, поближе! – громко позвал Александр Борисович. И, не скрывая облегчения, добавил: – Кажется, мы нашли то, что искали.

– Попрошу отметить в протоколе, что машина не моя! – крикнул со своего бордюра Камакин. – Она принадлежит моему приятелю Алексею Борцову!

Однако Александр Борисович его уже не слушал. Он был занят оформлением протокола изъятия вещдока – по всем правилам уголовного процесса.

Туристический автобус, следовавший из России в Германию, направлявшийся из Москвы в немецкий городок Ульм, находящийся между Мюнхеном и Франкфуртом, резво катил по утреннему шоссе. Выбравшееся из-за горизонта солнце освещало бледными лучами сонные лица пассажиров, большинство из которых были эмигрантами: евреями и немцами, обосновавшимися в Германии и время от времени наезжающими в Россию, чтобы повидаться с родственниками.

За окном мелькал знакомый до боли классический русский пейзаж с пожухлыми березками и пожелтевшими полями.

Внезапно автобус затормозил.