Начало
Евгений Красницкий Отрок. Бешеный Лис Часть первая Глава 1 Конец марта 1125 года. Туров – Княжий погост – дорога на Ратное Приключения начались сразу же после выезда из Турова. Стоило только санному поезду миновать последние сараи и заборы городского посада, как Мишка, правивший передними санями, увидел, как на дорогу выскочили четыре фигуры и, выстроившись поперек пути, дружно брякнулись на колени. Мишка придержал Рыжуху, сзади послышался топот копыт – дед и Немой купили себе строевых коней и сопровождали семейный караван верхом, в полном вооружении. – Кхе! Гляньте-ка, музыканты! Действительно, на дороге стояли четверо из оркестра, сопровождавшего выступления Мишкиной «труппы», – двое парнишек, игравших на рожках, флейтист и «ксилофонист». Когда дед подъехал к ним вплотную, все четверо сдернули шапки и уткнулись лбами в грязный, перемешанный с навозом дорожный снег. – Боярин! Корней Агеич, батюшка! – возопил «ксилофонист», обладатель астрономического имени Меркурий. – Смилуйся, не дай пропасть! Возьми к себе, хоть холопами, хоть кем! Если не меня, то хоть детишек пожалей, пропадут! Приюти, батюшка боярин, мы отслужим!
Середина
– Если и есть родство, то дальнее. Я к тебе, Корней Агеич, в родню не набиваюсь. – Кхе! Жаль. Грибочки у тебя отменные, сама солила? – Сама, и хлеб пекла тоже я. – Что скажешь, Михайла? – Вкусно, деда! – И все? – Матери помощница нужна, семья-то увеличивается. Такую бы хозяйку к нам. Листвяна словно ждала Мишкиной реплики. – О том и просить хочу, Корней Агеич, челом бью: возьми к себе с семейством. – А велико ли семейство? – Пятеро нас. Старшему сыну шестнадцать. Второму сыну и дочке по пятнадцать. Еще одному сыну двенадцать. – А муж? – Медведь заломал, осенью четыре года будет… – Кхе! А хозяйство большое? – В том году семь поприщ земли подняли, две коровы, две лошади, мелкая скотина. Хозяйство справное было, к дочери сватались уже. – Кхе! И все – без мужика? – Так дети почти взрослые, помогают. – А сама-то, чай, не из Куньего? – Нет, я сама с лесного хутора, изверги мы. – И из какого же рода изверглись?
Конец
Из стоящей под боком у Мишки корзины, укутанной в овчину, послышался слабый писк. Роська сразу же встрепенулся. – Минь, щеночков бы покормить. – На ходу-то сможешь? – Чего тут мочь-то? Вожжи только подержи. Роська распутал овчину – на теплой подстилке, укрывающей дно корзины, бестолково копошились и пищали одиннадцать пушистых комочков. «Дети Чифа. Никогда бы, ребятки, вашего отца не увидите, впрочем, он вас и не узнал бы. Чиф, Чифушка, Чифуля, кинулся меня спасать, про себя и не подумал. Я дурак, не научил тебя от стрел уворачиваться…» Роська кормил щенят. Макал в горшок с молоком тряпочку и совал малышам во рты, умудряясь каким-то образом обслуживать сразу по трое едоков. Видимо, инструктаж и практическое занятие, проведенные Красавой, многому Роську научили. Он даже вполголоса приговаривал что-то ласково-сюсюкающее, что в Мишкино представление о Роськином характере совершенно не вписывалось. – Себе-то какого выбрал? – спросил Мишка крестника.
|