Мария Галина

Контрабандисты

По рыбам, по звездам проносит шаланду

Три грека в Одессу везут контрабанду…

Чтоб звезды обрызгали груду наживы, -

Коньяк, чулки, презервативы…

Эдуард Багрицкий.

Молодой Янис нервничал. Шаланду сильно болтало на мелкой паскудной волне, вдобавок сгустился туман. Свет носового фонаря «Ласточки» был обернут туманом, как ватой. Потом папа Сатырос задул фонарь. Слышен был только плеск волн, разбивавшихся о наветренный борт шаланды. А вот уключины не скрипели. Уключины были обернуты тряпками. Янис еще не привык к тому, что туман - это хорошо. Янис был в деле недавно. Его взяли, потому что деваться было некуда. Прошлой весной он, проходя по своим делам мимо белого домика на лимане, увидел смуглое бедро Зои, единственной Сатыросовой дочки. Зоя развешивала во дворе белье. Она тоже увидела Яниса, белозубого, загорелого, идущего по своим делам.

К осени Янис заслал сваху, усатую старуху гречанку, и мадам Сатырос, поплакав отнюдь не для порядка (она присмотрела Зое гораздо более выгодную партию), уступила. А куда деваться? Живот Зои к этому времени заметно округлился.

Он взял лупу и внимательно обнюхал череп.

- Это драгоценный камень? - нетерпеливо спросил Орлов.

- Господь с вами. Это кварц. Цельный кристалл кварца. Просто очень большой. Впрочем, тут есть свои хитрости. Оптические оси…

- То есть эта штука ничего не стоит? - разочарованно спросил Орлов.

Он очень надеялся, что череп окажется драгоценным, например, бриллиантовым, и что он, товарищ Орлов, сможет лично подарить такую замечательную вещь товарищу Ленину, а заодно и отчитаться о замечательных успехах вверенного ему подразделения Губчека.

- Не скажите, - возразил Штильмарк, - когда речь идет о древности, дело не в материале. Венера Милосская бесценна, а ведь мрамором, подобным тому, из которого она изваяна, выложена лестница доходного дома Поплавского. А золотая тиара царя Сайтафарна, пока считалась настоящей, была куплена Лувром за 200 тысяч франков. Как вы думаете, сколько она стала стоить, когда выяснилось, что она изготовлена в Одессе?

- Хорошо, - терпеливо сказал Орлов, - тогда эта штука, по крайней мере, древняя?

- А вот этого я не знаю, - сказал Штильмарк, - сам Лувр и то ошибался.

- И когда они все уймутся? - мрачно спросил сам себя папа Са-тырос, скручивая цигарку. - Господина Рубинчика в расход пустили. Прижал его все-таки товарищ оперуполномоченный Орлов.

- Да, лютует товарищ оперуполномоченный Орлов, - покачал головой отец Христофор, - кровавыми слезами умывается Одесса. А был такой хороший, вежливый мальчик. Впрочем, слышал я, его в Москву вызывают. Уж очень хорошо он, товарищ Орлов, себя выказал.

- Ну, Одесса таки вздохнет спокойней, - философски заметил папа Сатырос. - И что оно такое с людьми творится, а, отец Христофор? Или Господь нас совсем оставил в милости своей? Вот чудо бы какое, а? Чтобы все успокоились и занялись своей жизнью, а за то, чтобы строить новый мир, как-то и не думали.

- Чудо, говоришь? - отец Христофор задумался и, задумавшись, выпил еще одну стопку. - Была у меня тут интересная и поучительная беседа с рабби Нахманом, знаешь рабби Нахмана?

- Со Слободки? - спросил папа Сатырос. - Кто ж не знает раб-би Нахмана со Слободки. А все ж странно, что вы с ним в так.....