Святослав Логинов

Встречная полоса

Это и есть дорога? - спросил Тирлич. - Она самая! - мальчишка, вызвавшийся проводить приезжего, с готовностью кивнул. Лента дороги лежала перед ним. Серое покрытие (язык не поворачивался назвать его асфальтом), белые строки разметок. Три ряда движения в одну сторону, три - в другую. И никаких ограждений, отбоек, дорожных знаков. Обочина никак не обустроена: ни съездов, ни кювета… ничего. Просто серое покрытие заканчивается, и начинается земля. Здесь она вытоптана, серая, под стать дороге, а в других местах, говорят, растет трава или лес подступает вплотную к дорожному полотну.

- А вон переход, - мальчишка махнул рукой в сторону невысокого красного столбика. - Идемте покажу.

Столбик был не металлический, а словно бы пластмассовый. Впрочем, Тирлич знал, что эта пластмасса не поддается никакому инструменту. Столбик несокрушим, как и вся дорога.

- Это он цвет меняет?

- Ага. Он сейчас красный, чтобы никто через дорогу не ходил. Скоро машина пойдет, сбить может.

- А животные как же? Корова у кого-нибудь потеряется и выпрется на трассу. Ей на цвет столбика плевать.

Но ведь люди через дорогу ходят, а жители окрестных деревень и хуторков, собравшись в город, едут на телеге прямо по автотрассе. И ничего, волы копыта не стаптывают, и тележные обода остаются целы. Значит, система утилизации в дорожном покрытии включается не мгновенно. Дорога на то и дорога - двигаться по ней можно безопасно. Она уничтожает только неподвижное.

И все-таки ступить на твердое было страшно.

Пропустив три или четыре машины и дождавшись очередного зеленого периода, Тирлич внутренне сжался и перебежал на ту сторону. Разумеется, ничего особого не произошло, столбик зеленел еще минуты полторы.

Перейдя дорогу, он оказался совсем рядом с полосой, по которой двигались машины, и каждый раз, когда автомобиль проносился мимо, Тирлич чувствовал толчок воздуха, направленный от дороги, но заставляющий качнуться вперед. Так человека, стоящего рядом с железнодорожными .....

- Вы не подскажете, кто такой Трэш Граух?

- Вы его знали? - оживилась дама.

- Нет. Я увидал в городе памятную доску, и мне стало любопытно. Никогда не слышал этого имени. Чем он прославился?

- Он торговал скобяными товарами. Хороший был магазин, я туда часто заходила.

- И за это ему поставили памятник?

- Нет, что вы… Он завещал свой дом городу при условии, что там установят мраморную доску с надписью. Он сам ее заказал, потом пришлось только дату смерти добавить. Дом хороший, кто ж от такого откажется? Конечно, власти согласились. Вот и висит доска.

- Понятно, - сказал Тирлич, не ожидавший такого, но ничуть не удивившийся.

- Вы не понимаете, - возразила консьержка, - он же одинокий был, ни жены, ни детей. Прожил жизнь, а зачем? Надо же после себя хоть что-то оставить, даже таким способом. Мне, например, его жалко.

В номере было также нечего делать, как и на улице. Тирлич повалился на заправленную горничной постель и задумался.

И чего, спрашивается, он узнал? Какую истину постиг? Чего ради стремился сюда?.. Только для того, чтобы увидеть, как машины скрываются за горизонтом?