Начало
Виктория Токарева Стрелец (сборник) Повести Стрелец I Костя – бывший инженер, а ныне неизвестно кто – родился в декабре под созвездием Стрельца. Люди под этим знаком любят срывать цветы удовольствия и не превращать жизнь в вечную борьбу, как Николай Островский. Стрелец – это не скорпион, который сам себя жалит. Костя легко двигался, всегда скользил, если была зима. Разбежится и заскользит. Прыгал, если было лето: подскочит и достанет до высокой ветки, если в лесу. И по жизни он тоже вальсировал, если ему это удавалось. Жена досталась красивая, многие хотели, а Костя получил. Сын появился быстро – продолжатель рода, наследник. Правда, наследовать было нечего. Инженер при коммунистах получал позорные копейки. Гримаса социализма... Но вот пришла демократия, и Костя оказался на улице. Вообще никаких денег: ни больших, ни маленьких. Ничего. Институт закрылся. Помещение сдали в аренду под мебельный магазин. Понаехали армяне, открыли салон итальянской мебели. Предприимчивая нация. Середина
Наше советское перемороженное мясо как бы вступает в единоборство с человеком. Кто кого. «Ты хочешь разжевать, а я не дамся. Хочешь проглотить? Подавись». Туристы с вдохновением поглощали итальянскую кухню – все, кроме Раскольникова. Раскольников сидел бледный и держал руку на животе. – Язва открылась, – сказал он Романовой, отвечая на ее обеспокоенный взгляд. – У меня это бывает. Когда принесли спагетти, он попросил без подливки. – А можно его подливку мне? – поинтересовался двоеженец. – Переводить? – усомнилась переводчица Карла. – Ведите себя прилично, – посоветовал Руководитель. – А что здесь особенного? – удивился двоеженец. Карла перевела. Официант не понял. Потом понял. Удивился, но смолчал. При чем тут «его подливка, моя подливка»... Синьор хочет больше соуса? Пусть так и скажет. К обеду полагалось вино: белое или розовое. Надо было выбрать. – А можно то и другое? – спросила Надя Костина. – Ведите себя прилично, – снова попросил Руководитель...... Конец
– Конечно, человек должен заниматься одним делом и жить с одной женщиной. Но бывает, что не найдешь своего дела и не встретишь свою женщину. Все бывает, как бывает, а не так, как хочешь, чтобы было. Поэтому надо уметь радоваться тому, что есть, а не печалиться о том, чего нет. – А я так не хочу! Я так не буду! – Будешь. Все так живут. Моя мама во всем видит проблемы, а Ив Монтан ни в чем не видит никаких проблем. С мамой я, как бестолковый альпинист, постоянно преодолеваю горные вершины. А с Ивом Монтаном я бреду по пустыне Каракумы и не вижу ни одного холмика. – А я знаю, почему блондинка не пошла с вами в театр. – Почему? – Он обернулся. – Потому что вы инструктор. Учите, как плавать, а сами не плаваете. Учите, как жить, а сами не живете. – Дурочка, – сказал Ив Монтан. – В восемнадцать лет я такой же был. – А вы не помните себя в восемнадцать лет. – Откуда ты знаешь? – Вы сами сказали. Я поднялась, стала натягивать свою «майку». Ив Монтан достал папиросу, поставил ноги на санки – так, будто собирался скатиться. Но полозья были ржавые, вместо снега – камни. Да и куда ему было ехать? Разве .....
|