Роберт Льюис Стивенсон

Черная стрела

Пролог

Джон Мщу-за-всех

Как-то раз после полудня поздней весной колокол на башне Тэнстоллского замка Мот зазвонил в неурочное время. Повсюду, в лесу и в полях, раскинувшихся вдоль реки, люди побросали работу и кинулись навстречу звону: собрались бедняки-крестьяне и в деревушке Тэнстолл; они с удивлением прислушивались к колоколу.

В те времена – в царствование старого короля Генриха VI[1] – деревушка Тэнстолл имела почти такой же вид, как теперь. По длинной зеленой долине, спускающейся к реке, было разбросано десятка два домов, построенных из тяжелых дубовых бревен. Дорога шла через мост, потом поднималась на противоположный берег, терялась в лесных зарослях, доходила до замка Мот и шла дальше, к аббатству Холивуд. Перед деревней, на склоне холма, стояла церковь, окруженная тисовыми деревьями. А кругом, куда ни кинешь взор, тянулись леса, над которыми возвышались вершины зеленых вязов и начинающих зеленеть дубов. Возле самого моста на бугре стоял каменный крест; здесь собралась кучка людей – шестеро женщин и долговязый малый в длинной красной рубахе; они спорили о том, что может означать звон колокола. Полча.....

– Я не так прост, – сказал Дик, – и должен признаться вашей светлости, что в лесу возле этого креста лежат мои честные ребята с оружием наготове.

– Вы поступили мудро, – сказал лорд, – и я очень этому рад, потому что вчера вы дрались, как безрассудный сарацин, а не как опытный христианский воин. Впрочем, не мне об этом говорить, так как я был побежден.

– Вы были побеждены, милорд, только потому, что упали, – ответил Дик. – Если бы волны не пришли мне на помощь, я бы погиб. Я до сих пор ношу на теле знаки, которыми отметил меня ваш кинжал. Мне думается, милорд, что все опасности, так же как все синяки и шишки, выпали мне на долю в этой маленькой ночной стычке на берегу.

– Я вижу, вы достаточно умны, чтобы превратить все в шутку, – заметил незнакомец.

– Нет, милорд, – ответил Дик, – я не стремлюсь выгородить себя. Но теперь, когда при свете дня я вижу, какой отважный рыцарь сдался, – сдался не мне, а судьбе, темноте, приливу, и как легко бой мог принять совсем другой оборот для неопытного воина вроде меня, – я несколько смущен своей победой, и вам, милорд, это не должно казаться странным.

– Посмотрите, милорд! – сказал Глостер, обращаясь к лорду Фоксгэму. – Вот странная пара. Когда я предложил юноше выбрать себе награду, он попросил помиловать старого пьяного моряка. Я предостерегал его, но он упорствовал в своей глупости. «На этом кончатся мои милости», – сказал я. А он ответил мне с дерзкой самоуверенностью: «Принимаю на себя все убытки». Ну что ж. Пусть так и будет!

– Он так сказал? – воскликнула Алисия. – Хорошо сказано, укротитель львов!

– А это что за девушка? – спросил герцог.

– Это пленница сэра Ричарда, – ответил лорд Фоксгэм, – госпожа Алисия Райзингэм.

– Выдайте ее замуж за надежного человека, – сказал герцог.

– Я имел в виду своего родственника Хэмли, если будет угодно вашей милости, – ответил лорд Фоксгэм. – Он хорошо послужил нашему делу.

– Одобряю ваш выбор, – сказал Ричард. – Пусть они поскорее обвенчаются... Скажите, прекрасная девушка, вы хотите выйти замуж?

– Милорд герцог, – сказала Алисия, – если это человек честный и прямой...

Тут она растерялась, и язык прилип к ее гортани.