Жюль Верн

Агентство «Томпсон и K°»

Часть первая

Глава первая

Под проливным дождем

Робер Морган минут пять стоял неподвижно перед сплошь усеянной афишами длинной черной стеной, которая тянулась вдоль одной из самых унылых улиц Лондона.

Дождь лил как из ведра.

Рука его медленно опустила зонт, защищавший от дождя, и вода свободно стекала со шляпы на одежду, превратившуюся в губку.

Робер Морган не замечал столь плачевного оборота дел. Он не чувствовал ледяного душа, льющегося на его плечи, – до такой степени он был озабочен тем, во что превратились его ботинки.

Все его внимание захватила таинственная работа, которой была занята его левая рука. Исчезнув в кармане брюк, эта рука ворошила, взвешивала, выпускала и снова прихватывала несколько мелких монет, в сумме составлявших 33 франка 45 сантимов, в чем он уже убедился после многократных повторений этих операций.

Француз, осевший в Лондоне за полгода до того, после внезапного и жестокого потрясения в своей жизни, Робер Морган в это самое утро лишился места воспитателя, дававшего ему средства к существованию. Пересчитав еще раз свои наличные деньги – это потребовало.....

– Нет ничего проще, – ответил он, призывая на помощь самую любезную свою улыбку. – Агентство полагало, что пассажиры ничего не будут иметь против того, чтобы немного отдохнуть от обычного строя, что они устроят частные экскурсии, более легкие здесь благодаря распространенности английского языка, что…

– И что же? Агентство ошиблось, – холодно прервал его оратор со спардека, – стало быть…

– Ошиблось! – воскликнул Томпсон в свой черед, прерывая представителя жалобщиков. – Ошиблось! Очень рад, что мне ставят в вину простую ошибку.

Он вскочил на палубу, стал перебегать от одного пассажира к другому.

– Потому что, в конце концов, господа, агентство, как вам известно, ничего не жалеет, лишь бы угодить пассажирам. Агентство, смею сказать, ни перед чем не отступает.

Он горячился.

– Агентство, господа!.. Оно – друг своих пассажиров! Друг неутомимый и преданный! Что говорю я! Оно для них как мать родная!

Томпсон расчувствовался. Еще немного, и, казалось, он заплачет.

– Как, капитан! Вы согласились бы?.. – удивился Робер.

– Согласен ли я!.. – воскликнул капитан. – Довольно с меня пассажирских пароходов. Это слишком громоздкие махины. И затем, вечно ходить из Ливерпуля в Нью-Йорк и из Нью-Йорка в Ливерпуль – это сударь, такая перипетия!

– Значит, решено! – произнесли вместе Робер и Рожер.

– Да, – заявил капитан, – Артемон найдет свой инвалидный дом у вас на… Кстати, вы уже окрестили вашу будущую яхту?

– В память: «Симью», мы с сестрой назвали ее «Monette» (Чайка), – сказала Долли.

– Хорошая мысль! – иронически одобрил Бекер. – Я вижу уже, как вы снова направляетесь в Томбукту!

– Мы постараемся избежать такой напасти, – ответил капитан. – А кстати, по поводу «Симью», угадайте, кого я повстречал в Лондоне не дальше как вчера?

– Томпсона! – хором вскрикнули сидевшие за столом.

– Именно! Томпсона. Прекрасен, как день, изящен, суетится, как раньше. У него, значит, имелась еще другая сумка, которой шейх не открыл? Или же вы не привели в исполнение своих угроз? – спросил капитан, поворачиваясь к Бекеру.