Начало
Эмиль Ажар Жизнь впереди Сказали мне: «Безумным стал ты Из-за того, кого ты любишь». Ответил я: «Вся жизни сладость Одним безумцам лишь доступна». Яфи. Сад душистых травПерво-наперво скажу, что на свой седьмой мы топали пешком, и в этом мадам Роза со всеми ее килограммами и одной разнесчастной парой ног полной ложкой черпала повседневную жизнь со всеми ее горестями и заботами. Она напоминала нам об этом всякий раз, когда не жаловалась еще на что-нибудь, потому что в придачу ко всему была еврейкой. Здоровье у нее тоже было неважнецкое, и я, не откладывая на потом, скажу вам, что если кто и заслужил лифт, так это мадам Роза. Когда я увидел ее впервые, мне было, наверное, года три. До этих лет у человека нет памяти и он живет в неведении. Неведение я потерял в возрасте трех или четырех лет, и без него иной раз приходится туго. В Бельвиле было полным-полно евреев, арабов и черных, но семь этажей приходилось топать одной мадам Розе. Она говорила, что когда-нибудь так и помрет прямо на лестнице, и тогда мелюзга хором принималась реветь, как оно полагается, когда кто-нибудь помирает. Нас там набиралось человек шесть или семь, а то.....
Середина
сем этим органам и придают им такое значение, ведь они не могут причинить зла. Я немного ухаживал за мадам Лолой, потому что мы в ней чертовски нуждались: она подбрасывала нам деньжат и стряпала, пробуя подливку со всякими ужимками и с выражением блаженства, и серьги болтались у нее в ушах, когда она переступала с ноги на ногу на своих шпильках. Она рассказывала, что когда была молодой в Сенегале, то три раза подряд побила знаменитого Кида Говеллу, но всегда была несчастлива как мужчина. Я говорил ей: «Мадам Лола, второй такой, как вы, на свете не сыщешь», и ей это было приятно, она отвечала: «Да, малыш Момо, я сказочное существо». И верно, она похожа на голубого клоуна или на моего Артура, те тоже совсем особенные. Еще она добавляла: «Когда вырастешь, ты увидишь, что бывают внешние признаки, которые на самом деле ничего не значат, которые просто ошибка природы, например…» Мадам Роза сидела в кресле и умоляла ее выражаться аккуратней, ведь я еще ребенок. Нет, правда, она что надо, потому что вся совершенно наоборот и незлая. Когда она готовилась к вечернему выезду, в своем белокуром парике, и на высоких каблуках, и с серьгами, и с красивым лицом с боксерскими шрамами, и в белом сви.....
Конец
— Они прилетели за ней на самолете. — Кто? — Родственники. У нее там оказалось полным-полно родственников. Они прилетели за ней на самолете и с собственной машиной. С «ягуаром». — И она оставила тебя одного? — Я тоже туда уеду, она пришлет мне вызов. Мадам Лола посмотрела на меня еще и потрогала мне лоб. — Да у тебя жар, Момо! — Пустяки, пройдет. — Слушай-ка, поешь со мной, это тебе не повредит. — Нет, спасибо, я больше не ем. — Как это ты больше не ешь? Что ты плетешь? — Лично я с законами природы не хочу иметь ничего общего, мадам Лола. Она рассмеялась. — Я тоже. — В гробу я их видел, эти законы природы, мадам Лола. Плевать я на них хотел с высокой колокольни. Законы природы — это такая мразь, что их надо бы запретить навечно. Я встал. Одна грудь у нее была больше другой, потому что мадам Лола создана не природой. Я ее очень любил. Она ласково улыбнулась мне. — Не хочешь пока пожить у меня? — Нет, мадам Лола, спасибо. Она подошла, присела передо мной и взяла меня за подбородок. Руки у нее были в татуировке.
|