Марина Серова

Грабь награбленное

Смутное чувство неудовлетворенности жизнью, какого-то безысходного уныния, отчаяния владело мной последние дни. Наверное, я очень устала. Все эти бесконечные гонки во имя чьего-то спасения, бессонные ночи, недоедание, а после него резкое переедание выбили меня из колеи.

— Чудовище какое-то! — сказала я, посмотрев на себя в зеркало. И куда подевались выразительность и яркость зеленых глаз, а светлые волосы стали просто бесцветными.

Надо принять душ и попросить слов напутствия у моих старых друзей, трех гадальных косточек, хранящихся в мягком замшевом мешочке. Они лежали поблизости, на диване, и вообще я с ними практически никогда не расставалась, потому что слишком часто возникали ситуации, когда нужна была чья-то безошибочная подсказка, слова поддержки, предостережения и прочее.

Я накинула на плечи любимый махровый халат. Он был очень мягким и удобным, поэтому создавал чувство максимального комфорта, к тому же не сковывал движений, если я попадала в плен сладкой дремы.

Я бережно развязала мешочек и высыпала рядом кости — вдруг резкий звук дверного звонка прорезал тишину квартиры.

Они недоуменно переглянулись, но, поймав мой решительный взгляд, все же выполнили просьбу. Даже многодетная мамаша смотрела на меня с неподдельным интересом. Наверняка мой визит в этот магазинчик станет темой разговоров скучающих продавцов как минимум на неделю.

Для выяснения в процессе бесед с обитателями вокзала того, что меня интересовало, мне нужна была фотография Сурковой, поэтому пришлось вновь навестить Курбанову.

Когда я приехала в лагерь, она кормила обедом Орлова. Он доедал какой-то суп, а Екатерина разливала по чашкам кофе. Получилось так, что моего приезда никто не заметил: я оставила машину немного поодаль, там, где была тень.

— Приятного аппетита, — сказала я, приблизившись.

Орлов поперхнулся, да так, что Курбановой пришлось долго молотить по его спине. Она посмотрела на меня обрадованно, чего нельзя было сказать о нем. Он глупо хлопал глазами, с каким-то непонятным страхом ожидая дальнейших событий. Я присела на свободный стул и обратилась к нему:

— Кажется, вы не случайно лишали нас своего присутствия все эти дни?

— П-почему не случайно? — поперхнулся Владимир еще раз.

По-видимому, она испугалась, что тот хочет с моей помощью избавиться от нее. Для меня же постепенно стала проясняться роль Подольского во всей этой истории. Он, владея столь компрометирующей информацией, стал шантажировать состоятельную даму, заказчицу убийства. Более того, он совершил вымогательство в крупных размерах. Испуганная теща благополучно зарытого Алика Курбанова была готова заплатить любые деньги, отдать все, лишь бы эта история осталась покрытой мраком. Она решилась даже на самую страшную жертву — разлучиться, возможно, навсегда с единственной дочерью.

— Нет! Ваша дочь! — ответила я на вопрос собеседницы.

— Катя? Но кто вы, в конце концов?!

— Частный детектив Татьяна Иванова.

— Я заплачу вам! — Суркова сделала умоляющее лицо и схватила меня за руки.

— Это вас не спасет: Орлов в руках милиции и уже дает показания. Более того, такие предложения, как это, только еще больше подогревают мое желание следовать закону. — Я закурила.

— Вы ничего не понимаете! Он бил ее! У вас есть дети?

— Это не имеет значения, я выполняю свою работу!