Марина Серова

Я стою миллионы

Глава 1

Тарасов

17 мая

9 час 30 мин

— Как это случилось? — спросила я Сан Саныча, державшего в руке рюмку с коньяком, уже четвертую или пятую за те полчаса, что я сидела в большом мягком кресле в его дорого и со вкусом обставленной квартире.

Сан Саныч был врачом, что называется, «от бога», имел обширную практику, и я иногда пользовалась его услугами, когда, после особо жестоких потасовок — а в жизни частного сыщика такое случается, — мне была необходима врачебная помощь.

Но сейчас причина моего визита к Сан Санычу была совершенно иной — я приехала по его просьбе.

Примерно год назад я познакомилась с его племянником Эриком Горбински — русским американцем, отец которого, Джон Горбински, урожденный Иван Александрович Горбунов, давным-давно жил в Америке, в Нью-Йорке, и вел вместе с сыном весьма доходный бизнес, связанный с торговлей недвижимостью.

— Он приехал вчера днем. — Сан Саныч, сидя в кресле напротив, глядел сквозь пустую рюмку на просвет. — Кому-то недолго звонил, мы перекусили, поболтали о том о сем, а к вечеру он собрался куда-то идти. Примерно через полчаса после его уход.....

Николай Гладков некогда жил со мной в одном дворе. Мы не то что дружили, но общались довольно часто… Окончив восьмилетку, Гладков без всякого напряга поступил в художественное училище, а потом — в Академию художеств в Питере, тогда еще Ленинграде.

Потом наши пути разошлись, но Николай, как я слышала, был талантливым художником, выставлявшимся не только в Тарасове, Москве и Петербурге, но и за границей.

— У тебя здесь что, выставка?

— Так, несколько работ, — скромно ответил Николай, — а ты шикарно выглядишь!

— Спасибо, Коля, — поблагодарила его за комплимент.

Я действительно неплохо себя ощущала в своем прикиде, тем более что быстро адаптируюсь в любой ситуации: будь то воровской притон или светская гостиная.

— Нет, а все-таки каким ветром тебя сюда занесло? — Николай улыбнулся, его глубоко посаженные серые глаза внимательно смотрели на меня.

— На экскурсию приехала. Я, видишь ли, свой культурный горизонт расширяю, — попыталась отшутиться.

Он тряхнул головой, освобождая глаза от тонких сосулек модной мелированной челки.

Горбински подошел к столу, Сердюкова тоже поднялась из кресла.

— Ну, за нашу договоренность, — произнес Силвер, и они соединили фужеры.

— Не нужно с ними пить, мистер Горбински. — Я поднялась из-за своего укрытия, с удовольствием выпрямляя затекшие ноги. — Тебе я тоже не советую, — посмотрела на Сердюкову.

Нужно было видеть лица Сердюковой и Силвера. С них мигом слетела вся их спесивая самоуверенность.

— Да пошла ты. — Она презрительно скривилась и залпом осушила фужер.

— Тем хуже для тебя, Натали, Нэд отравил это вино. — Я не сводила с нее глаз.

Не знаю, какой яд был впрыснут в вино, но действие его оказалось не мгновенным. Сердюкова опустилась в кресло и таращилась на Силвера.

— Ты хотел один все заграбастать, сукин сын, вот почему ты так легко отказался от своей доли. — Сердюкова с ненавистью смотрела на Силвера, на ее лице застыло злобное выражение.

— Вот именно, он хотел заграбастать все, ведь так, Нэд? — Я повернулась к нему. — Помнишь вечеринку у Торнтонов? Ты там еще в пылу священного негодования назвал сволочами .....