Пролог

16 августа 2622 г.

Софрино, Подмосковье

Планета Земля, Солнечная система

С вой обеденный перерыв Комлев решил провести наверху, в парке.

Там было свежо и покойно. По черным лапам елей носились выцветшие за лето белки. В пруду, на зеркальной глади которого вяло кружили первые желтые листы, играли декоративные муромские щуки. О Бункере, с его мертвенной кондиционированной атмосферой и круглогодичным плюс двадцать четыре, не хотелось даже вспоминать. Комлев посмотрел на часы. Он мог себе позволить не вспоминать о Бункере еще сорок семь минут двадцать секунд.

Комлев смахнул с лавочки хвойный мусор и с удовольствием уселся. Вокруг не было ни души. Не считая двух флотских офицеров, которые шли к Бункеру со стороны КПП. Но эти не считаются. С виду явно приезжие, до парка с его ландшафтными изысками в Екатерининском духе им дела нет, а до Комлева дела нет и подавно.

Он извлек из пакета и положил на лавочку рядом с собой завернутый в фольгу бутерброд с ветчиной, вынул крепкое, вызывающе зеленое яблоко. Несколько секунд он любовался натюрмортом. И решительно взялся на бутерброд.

Через семь минут он уже стоял близ лифта Л-4.

Космодром Певек был, конечно, поскромнее таких гигантов, как Подольск-Военный или Колчак на Новой Земле. Но и заштатной звездной гаванью он отнюдь не являлся.

Главная летная полоса для флуггеров была насыпной – четыре километра бетона и грубых металлоконструкций вдавались в Чаунскую губу, образуя одновременно и взлетку, и комплекс причальных терминалов.

К одному из них и подкатывал сейчас «Урал» малым ходом, оглашая окрестности хриплыми воплями корабельного ревуна.

Будто бы отвечая своему старшему собрату, ревели на взлетных позициях четыре истребителя «Громобой». Вот один из них дал форсаж, тронулся с места и, промчавшись стрелой с полкилометра, оторвался от бетона ровно напротив «Урала».

Вспыхнул на солнце фонарь кабины. Подмигнула Комлеву с хвостового оперения лукавая белка-летяга. В каждой лапке белка-летяга держала по пузатой боеголовке.

На душе у Комлева привычно заныло. Ведь он все-таки пилот… Пилот, мать-перемать!.....

За клонскими столами тоже, что называется, «стучали колеса». Но говорили тут не о войне, а, удивительное дело, о муниципальных проблемах. Солировал низенький бородач в гражданской униформе с вышитыми серебром на воротничке-стойке коровами. «Чиновник третьего ранга», – сообразил Комлев.

– …Велик Ахура-Мазда в непостижимой мудрости своей! – говорил чиновник, сверкая лысиной. – Любые козни Ангра-Манью может обратить он на благо ашвантов! И примеры этому мы получаем каждый день! Взять хотя бы шагающих уродов, насланных на нас нечистыми раками… Уж сколько страху мы натерпелись, глядя на них! Как трепетали наши жены и чада, сокрывшись от них под землею! Да и мы, чего уж там, трепетали…

– Трепетали так трепетали! – обстоятельно согласились с тостующим остальные.

– Но когда страх прошел, когда русские пехлеваны рука об руку с сынами Великой Конкордии изгнали нечистых прочь, я понял, что не всякое худо – худо! Вспомните район Фраэрдин, район ветхих десятиэтажек, которые иначе как трущобами не назовешь! Уж сколько наш Городской Диван мучился с расселением! Как не хватало нам с.....