Повернувшись, братец Джон бросил траченные кроликами морковки в одну тележку, а хорошие – в другую. После чего направился к главному зданию – длинному низкому строению темно-коричневого цвета, сложенному из блоков прессованной земли. Его крутая крыша была взнесена над стенами на тонких шестах, а пустое пространство между кромкой крыши и стенами затягивала решетка темного металла. На входе дверей не было, ибо традиция ордена предписывала никогда не запирать дверь, тем более что здесь, в изолированном пространстве города, не приходилось опасаться перепадов погоды. Крыша лишь обеспечивала избавление от взглядов тех, кто пролетал над зданием.

Войдя в главное здание, братец Джон, даже не омыв грязные руки и лицо, направился прямиком в кабинет отца настоятеля. Когда тот призывает к себе, никто не должен медлить.

У помещений в здании были двери, но они не запирались.

Поскольку дверь отца настоятеля была прикрыта, братец Джон постучал.

– Входите! – послышался голос, и братец Джон оказался в просторной треугольной комнате, где уже бывал не раз с того дня, как стал послушником.

– Колченогий первосвященник! – заорал кто-то из ребят, выкинув перед собой палец с красным ногтем. – Гляньте на его тряпье!

– Сделаем ему «бум-бум», – сказала одна из девчонок и, склонившись к братцу Джону, потянула завязку свитера. Из узкого лифчика вывалились груди, на месте сосков были намалеваны глаза с розовыми зрачками и красными веками.

Остальные, вопя от восторга, повалились на траву и стали кататься по земле.

Братец Джон отвел глаза. Он слышал о таких фокусах, их любили откалывать испорченные девчонки: искусственные груди, которые выскакивали навстречу испуганному прохожему, как чертик из коробочки. Но он сомневался, было ли искусственным то, что предстало его глазам.

Засунув свое имущество на место, девчонка улыбнулась братцу Джону, и тот увидел, что ее можно было бы назвать даже хорошенькой, если бы .....

Братец Джон взвился, как атакующая гремучая змея. «Крысиная мордочка» пискнула от страха и торопливо сунула руку в карман.

Но братец Джон оглушительной оплеухой вышиб из человечка дух и загородился его телом. Две стрелы с чмоканьем воткнулись в обмякшую фигуру. Братец Джон, держа перед собой человечка, рванулся к стрелкам. Еще одна стрела чмокнула, поразив живой щит, – и послушник сцепился с бандитами. Или они с ним: в этой свалке трудно было разобраться; то он валял их, то они его.

Шипели воздушные пистолеты, впустую тратя заряды; кто-то из нападавших вскрикнул, когда стрела поразила его; другой сложился вдвое, получив безжалостный тычок железными пальцами под ложечку. И тут на голову братца Джона обрушилась рукоятка оружия.

Россыпь звезд… и темнота.

Придя в себя, он обнаружил, что лежит на кровати в некоей странной комнате. И сверху вниз на него смотрит некий странный человек.

– Я протестую против сознательного унижения человеческой личности, – сказал братец Джон. – Есл.....