Начало
Владислав Крапивин Лужайки, где пляшут скворечники Роман Безлюдных пространств Памяти Виталия Бугрова, который лучше всех понимал, что нет никакой фантастики, а есть только жизнь. Первая часть БАЛАЛАЙКОЙ ПО ТАНКУ I. Здравствуй, месяц и луна 1. При ярком солнце, среди городского веселья, на Артема упал страх. Нет, не упал даже, а стремительно вылился – как холодная смола из бочки. Вязкий, тяжелый, липкий. Артем вмиг обессилел, задохнулся, оглох. Люди со смехом обходили его, остолбеневшего. Наконец мысли запрыгали. Артем дернулся: «Очнись, дурак! Этого не может быть!» Но мысленный крик получился беспомощный, жалобный. Страх был сильнее здравомыслия. «Опомнись, идиот!» Сердце ожило, стало отмерять тяжелые секунды. Артем шепотом выругался – длинно и пакостно. «Слякоть, неврастеник! Ты прекрасно знаешь, что привидений не бывает!» Хотя нет, привидения, возможно, бывают. Но ходячих покойников не бывает никогда. Это уж точно! «Отдышись, трус, и пойми: он просто похож.
Середина
Потом застреляли, и Артем вскочил с топчана. Какой-то автомобиль (совсем не тот) хотел пробиться через шлагбаум. Неизвестных отогнали очередями. Те пальнули в ответ, оцарапали плечо сержанту Анохину и укатили в степь. Анохин матерился, стаскивая тужурку с набухшим рукавом. Артем же старался одно: удержать в памяти недавний сон, в котором была странная надежда… А сейчас вокруг была такая же тьма. И Артем шепотом сказал Кею: – По-моему вот-вот подъедет такси. – Нет. Подъедет трамвай. Слышишь, дребезжит? Тогда и Артем услышал где-то за границей теплого мрака позвякивание. (Вот странно: на той привокзальной площади даже не было трамвайных путей). Дребезжащий вагон с тремя желтыми фарами – по бокам и сверху – выдвинулся из дальней черноты. Проступили и неяркие окошки. А по блестящим рельсам побежали впереди трамвая два блика. Трамвай звякнул и замер в пяти шагах. – Тем, скорей! И они прыгнули на заднюю площадку. Внутри не было ни души. Непонятно даже, был ли кто-нибудь впереди – за непрозрачным стеклом водитель.....
Конец
Перед пилотским сиденьем был изогнутый стеклянный щиток, но летчик не прятался от ветра. Левой рукой покачивал рычаг управления, а правым локтем лег на кромку борта и подставил встречному воздуху лицо. Голубой воротник затрепетал как флаг, волосы рванулись назад. В них, как в пропеллере, задрожали искристые огоньки. Летчик оглянулся. – Ну как? Мотор урчал негромко, будто отлаженный холодильник, было слышно каждое слово. – Прекрасно, – сказал Артем, вцепившись в скамейку. А Кей показал большой палец: – Во! Летчик опять белозубо засмеялся, и тогда Артем спросил, позабыв о строгостях Кея: – Вы – Максим? Острый локоть Кея тут же саданул его под ребро. Но летчик, не гася улыбки, отозвался сразу и просто: – Да! Меня так зовут! – И плавно вывел аппарат из долгого разворота. Кей сердито шевельнул губами: – Говорил: не болтай… – Я больше не буду. В.....
|