Линор Горалик

Мартин не плачет

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

МАРТИН НЕ ПЛАЧЕТ

Глава 1

– Нет, – сказала Ида.

– Да, – сказал Марк.

– Ну пожалуйста, – сказали Джереми и Лу.

– Дети, – сказала Ида, – вы хотите моей смерти.

– Дети, – сказал Марк, – Ида шутит.

– Нет, – сказали Джереми и Лу, – мы не хотим твоей смерти, мы хотим слона.

– Это вообще непонятно что, – сказала Ида.

– Это слон, – сказал Марк.

– Ну пожалуйста, – сказали Джереми и Лу.

– И я вас тоже очень прошу, – сказал Мартин.

И тогда все замолчали.

На самом деле Мартина тогда еще совсем не звали Мартином – его звали Пробирка Семь. В тот самый знаменательный момент, когда Пробирка Семь сказал «И я вас тоже очень прошу», он едва не лишился жизни, потому что Джереми, все это время державший слона на руках завернутым в большое зеленое полотенце, от изумления уронил свою ношу на пол, и Пробирка Семь немедленно потерял сознание.

Лу завизжал, а Джереми бросился на колени и начал тормошить слона. Он говорил:

У Мартина было много удивительных качеств, – недаром в прошлом его звали вовсе не Мартином, а Пробиркой Семь. Когда мама и папа, клонировавшие Мартина, отправили его детям «Федексом», они не приложили к посылке никакой инструкции (открытку со словами «Дорогие дети! Это слон!» все-таки трудно считать инструкцией). Поэтому каждое новое удивительное качество Мартина становилось полным сюрпризом как для него самого, так и для окружающих.

Например, когда Мартин только-только влюбился в прекрасную Дину, выяснилось, что, стоит ему начать нервничать, как он растет, растет, растет и может даже дорасти до размеров самого настоящего слона! А.....

– Я про тебя наслышан, – сказал Рузвельт.

– Могу себе представить, – мрачно сказал Мартин. – Я тут теперь local celebrity.

– А? – сказал Рузвельт.

– Ты же Рузвельт, а не Буш, – сказал Мартин, – должен быть грамотный. Местная знаменитость, говорю. Не то чтобы это было приятно.

– Да ничего ужасного, – сказал Рузвельт, – я тут тоже был местная знаменитость двадцать лет назад. Мой хозяин тут того. Ну и я того. Только койку, конечно, во двор не поволокли. Да и зима была. Ну и меня, гады, внутрь не пустили. Не положено собак в больницу пускать. Сидел я у него под окном месяц, вся больница меня кормила, только я тебе скажу, все равно это было очень хреновое время.

– И это тоже могу себе представить, – искренне сказал Мартин.

– Ну вот. А потом как он того, я лег и то.....