Начало
Людмила Улицкая Семеро святых из деревни Брюхо Пьеса Действующие лица ДУСЯ, средних лет, блаженная МАНЯ ГОРЕЛАЯ, средних лет, юродивая АНТОНИНА, без возраста, хожалка Дуси НАСТЯ, молодая, хожалка Дуси МАРЬЯ, без возраста, хожалка Дуси ОТЕЦ ВАСИЛИЙ, старый священник ТИМОША РОГОВ, совсем молодой АРСЕНИЙ РОГОВ, около тридцати ГОЛОВАНОВ, средних лет НАДЯ, молодая СУЧКОВА, старуха ВЕРА, совсем молодая ДЕВЧОНКА ХУДАЯ ЖЕНЩИНА с ребенком СЕМЕНОВ, СИДОРЕНКО, ХВАЛЫНСКИЙ, МУХАМЕДЖИН, красноармейцы, они же омоновцы ЛЮБА Пьеса была поставлена во Фрайбурге, Москве и Тюмени. Она игралась без пролога и эпилога, которые были написаны позже и являются в некотором роде уступкой публике, и не представляются автору необходимыми. На усмотрение режиссера. Людмила Улицкая Пролог ГОЛОВАНОВ. Здешний я. И отец, и дед, и прадед. Нас в этих местах все знают. И мы, Головановы, тоже всех знаем. Место наше особенное по своей неопределенности: ни то ни се. Лет двести тому назад была обыкновенная деревня с некрасивым названием Брюхо. Глухие места. Проез.....
Середина
(Отходит от могилы, приплясывает и присвистывает.) На могиле нищий дрищет... (Делает круг, замечает зипун на березе.) Е-бе-на мать... А вот и новый зипун мне Бог послал! Хорошенький ты мой! Новенький. Да красивый! Да петли красные! А пуговки, пуговки-то! (Снимает с дерева, вертит, гладит, накидывает на голову, расправляет.) Старый схоронила, и новый явился! (Надевает, крутится, бьет босыми ногами оземь, пускается в пляс.) На могиле нищий дрищет,в брюхе ветер, в жопе пар,приходи ко мне, миленок,вместе вздуем самовар! Картина шестая У Дуси. Антонина возле нее поет псалмы. ДУСЯ. Помолчи-ка. Чтой-то мне слышится, идут на нас. АНТОНИНА. Кто идет, матушка? ДУСЯ. Кто, кто... С рогом кто... По нашу душу. А где мои деточки? (Роется в постели, достает кукол.) Ты читай, читай! Свое дело знай... (Стук в дверь.) Не отворяй. Погоди. (Снова роется в одеялах, достает из тряпья бутылку с водой, крестится, кропит вокруг себя и куд.....
Конец
РОГОВ. Вы что, все с ума посходили? Нету же ничего! Нет никаких венцов! И хлеба нет! Ничего нету! Куда вы все смотрите? Все стоят, задрав головы к небу. Затемнение. Эпилог На том же самом месте много лет спустя. У могильного холма, почти исчезнувшего, понуро сидит Голованов. Он в потертом спортивном костюме. В вязаной спортивной шапке, натянутой на уши (или в бейсбольной кепке). Появляется персонаж, точно так же одетый – потрепанный спортивный костюм, та же неопределенного цвета вязаная шапка (или бейсбольная кепка) натянута на голову. В руках два больших пакета. Озирается. ГОЛОВАНОВ. Эй, мужик, давай сюда. Приземляйся. ЛЮБА (ходит с опаской поодаль). Какой я тебе мужик? ГОЛОВАНОВ. Ой, извините. Теперь точно вижу – дама. Сейчас не разберешь, все в одном ходят... Да вы присаживайтесь, не бойтесь. Здесь мое место. ЛЮБА. Как это ваше? Что, могила эта, или вообще? ГОЛОВАНОВ. Вообще. Я коренной здешний... житель. Прадед, дед и так далее... Все здешние. Голованов я. Нас здесь все знают. А вы, извиняюсь, откуда?
|