Начало
Николай Леонов, Алексей Макеев Первая пуля – последняя пуля Глава 1 Получив на проходной свои личные пожитки, состоявшие из скудной летней одежонки и наручных часов, Ружаков неторопливо направился к выходу из административного здания колонии. Рыжий усатый прапорщик, больше напоминавший своим телосложением бочонок с пивом, нежели человека, большую часть жизни проведший на неблагодарной и нервной работе, посторонился, выпуская на улицу вчерашних зэков. Сегодня освободились сразу четыре человека. Среди них был и некогда авторитетный столичный рэкетир, под началом которого находилась внушительных размеров группа боевиков, Антон Ружаков по прозвищу Кулак. Высокий, широкоплечий молодой мужчина тридцати четырех лет с раскосыми карими глазами и квадратным подбородком. Шесть лет, проведенные за колючей проволокой, как это ни странно, мало изменили Ружакова. Все тот же стальной блеск в глазах, все тот же гордый вид. Сидящий в светло-сером «Опеле» Витя-Расписной сразу заметил бригадира, на голову превосходившего остальных вдохнувших воздух свободы зэков. Витя приветственно посигналил. Кулак повернул голову, улыбнулся и резво зашагал по склону к автомобил..... Середина
– Оставь эту тему, – Гуров небрежно отмахнулся. – Сам же знаешь не хуже меня, что все люди разные. И Кулак, кстати, еще не самый худший экземпляр. Пусть отоспится. Сдается мне, что мы еще используем его энергию и заинтересованность в этом деле, направив все это по нужному руслу. – Подумать только. Как благородно, Лева, – Крячко беззастенчиво стряхнул пепел себе под ноги на черный резиновый коврик. – Он печется об энергии и внутреннем потенциале какого-то уголовника. А обо мне ты подумал? Мне отдых не нужен? Или меня мы не будем направлять ни по какому руслу? – Ты и так в своем русле, Стас. Какое еще тебе нужно? – И это все? Это весь твой ответ? Гуров глубоко вздохнул и покачал головой. Свет фар встречной машины на мгновение осветил его решительное волевое лицо, в котором сквозила не только уверенность в своих силах, но и была некая мягкость. Такие, как полковник Гуров, при необходимости готовы были идти напролом, но оставались при этом людьми совершенно безобидными в кругу близких людей. Конец
– Что? – Тряпье, в которое они одеваются. Цыгане. – Ну? – Вот тебе и ну, Стас. А ведь они так одеваются не потому, что у них денег нет. А потому, что у них вкуса нет. Народ такой, понимаешь? Крячко подозрительно прищурился: – У меня башка сегодня уже туго соображает, Лева, но почему-то мне кажется, что ты, как обычно, паришь мне мозги. Нашел дурачка. Гуров пожал плечами: – Не хочешь – не верь. Я же тебя не заставляю. А насчет башки ты прав. Я сам как в анабиозе каком-то. От усталости с ног валюсь. Поехали по домам? – Поехали, – охотно согласился Крячко. – Если бы ты знал, Лева, как давно я уже жду от тебя этой фразы. Они неспешной, вялой походкой двинулись к центральным воротам, туда, где Гуров оставил свой припаркованный в тени «Пежо». Полный круглый диск луны скрылся за хмурыми тучами, и окрестности полностью погрузились в непроглядный мрак. На фоне темного пространства мерцали лишь два уголька тлеющих сигарет. Оперативники вышли за ворота.
|