Начало
Генри Лайон Олди Гарпия Мы, маги, самонадеянны, как никто в мире. Создавая дворцы и разрушая города, жонглируя заклинаниями и играя чарами, мы носимся с Высокой Наукой, как дурень с торбой, как дикарь с палкой, к которой он впервые прикрепил острый камень, и не замечаем, что мироздание безразлично к новоявленным владыкам. Уверенные, что все познаваемо, подчиняемо и изменяемо, или в крайнем случае – уничтожимо, мы запираем себя в клетку предубеждений, держимся за прутья и хохочем в лицо каждому, кто заявит о нашей ограниченности. Кажется, что наш хохот сотрясает основы бытия. Но нет, он всего лишь гаснет в пяти шагах от клетки. Там, в темноте, сверкают чьи-то глаза, там кто-то ходит на мягких лапах, там слышится жаркое дыхание зверя. Клетка, ты ограждаешь нашу свободу? – а может, ты просто спасаешь нас, могущественных калек, от шанса сделаться легкой добычей? Из записей Нихона СедовласцаИ однажды воображение пришло мне на выручку, и я создал богов; а затем пришлось сотворить и людей, чтобы те поклонялись богам; а также и города, где они будут жить, и королей, которые будут ими править; но королям и городам потребны имена, и великие, веские имена нужны ..... Середина
Поразмыслив, можно ли зачислить гарпию в пострадавшие, Хайме ответа не нашел и продолжил: – Вас, профессор, я попрошу быть приветливой. Считайте, что это ваши любимые дочери. И улыбайтесь, разрази вас гром! Улыбайтесь! Не так, будто вы гримасничаете на похоронах, а по-настоящему. Я обо всем договорился. Ваше дело – не сорвать высоким сторонам… э-э… подписание мирного соглашения. – Он умирал три года, – ответила Горгулья. – Кто?! – Мой дед. Он сошел с ума. Мы жили в Тренте, дед давно уехал из Строфадской резервации. Тем не менее… Ему всюду мерещились гарпии. Дома, на улице. Они якобы съедали его пищу. Гадили ему в тарелку. Распространяли зловоние. Три года он жил в аду, населенном гарпиями-призраками. «Они жрут мое! – кричал дед. – Я голоден! Я умираю от голода!» И умер от обжорства. Все время ел, утверждая, что гарпии отбирают продукты… – При чем тут ваш дед, голубушка? Нет, я сочувствую… – Я была ребенком. Самое яркое воспоминание детства – смерть деда. Поэтому я пошла в бранные маги. Извините, Хайме. Зовите студенток. Я буду улыбаться. А потом уйду в отпуск. Мне надо о многом подумать. Конец
В гости к Келене он собирался не первый год. Гарпия успела сдать экзамены на степень бакалавра и продолжить обучение в магистратуре. Всякий раз, улетая на каникулы, она приглашала его на Строфады. Профессор благодарил, давал обещание – и откладывал до лучших времен. Вот они, лучшие. В городе к гарпии давно привыкли. В столице вообще прибавилось миксантропов. Стараниями капитана Штернблада в лейб-стражу были зачислены два леонида. Его величество подписали указ о введении специальных квот в учебных заведениях. Универмаг, помимо стайки гарпий, осчастливили три молоденькие, но очень перспективные сатирессы. Минотавр изучал медицину в Бравалле, а на юридическом факультете блистал сладкопевец-алконост. Новые веяния нравились не всем. Однако, как образно выразился Штернблад: – Где тонко, там и рвем! С капитаном Кручек ехал в одной карете. Расстались они довольны.....
|