Начало
Вирджиния Эндрюс Сад теней Часть первая ПЕРВЫЙ ВЕСЕННИЙ БУТОН Когда я была маленькой, папа купил мне бесценный кукольный домик ручной работы. Это был чудесный миниатюрный мир с восхитительными крошечными фарфоровыми куклами, мебелью, в котором даже картины, люстры и ковры были выполнены с точным соблюдением масштаба. Но сам дом был укрыт стеклянным футляром, и мне никогда не разрешалось касаться содержимого футляра — на самом деле мне даже не разрешалось дотрагиваться до самого футляра, чтобы не оставить на нем пятен. Изящные вещи всегда подвергались опасности в моих руках, и кукольным домиком можно было лишь восхищаться, но трогать — никогда. Я хранила его на столике, сделанном из дуба, под оконной рамой витражей моей спальни. Солнце, пробивавшееся через затемненные оконные стекла, всегда окутывало крошечную вселенную мягкой радужно-небесной оболочкой и придавало лицам членов изображенной в миниатюре семьи счастливое выражение. Даже кухонная прислуга и лакей, одетый в белую ливрею, который стоял возле входной двери, и няня в детской — все они были преисполнены удовольствия. Середина
— Ты займешь комнату в конце коридора, к ней примыкает ванная. Ту, которая так понравилась тебе из-за того, что за дверью чулана была лестница, которая вела на чердак. — Но она пыльная и грязная. Там негде жить. — Тебе придется о ней позаботиться. Я должна была внушить ей, что именно на ней лежит вина за то, что должно было произойти с ней и ее ребенком. — А что будет с уроками, которые Мал и Джоэл посещают именно в этом крыле? У мистера Чиллингуорта? — Они больше не будут заниматься, — уверенно сказала я, для этого будут веские основания. — Малькольму придется с этим согласиться. Мальчиков отправят в школу, лучше подальше от дома. Там у них не будет возможности узнать о том, что здесь происходит. — А горничные, а прислуга? — начала она, цепляясь за любой шанс отсрочить свою участь. Меня насмешили ее наивные вопросы, ее надежды на то, что плану Малькольма не суждено было свершиться. — Нынешняя прислуга будет рассчитана. Они уедут, думая, что ты уезжаешь, и считая, что я беременна, — прибавила я. Конец
Теперь внуки Алисии будут жить здесь, как когда-то жила и она. Я точно знала, что ее внучки будут пользоваться этой щеткой для волос. Они были из тех, кто расчесывает волосы, делая по сто, а то и по пятьсот взмахов за день. Я ожидала их прибытия часами, меряя шагами длинные темные коридоры Фоксворт Холла. Когда я ходила взад и вперед, взад и вперед, я вдруг услышала, как хрустнула ветка. Я подбежала к окну. Там стояли они, как ночные воры — четверо закутанных детей и их мать в плаще. Я открыла дверь и сделала им знак войти. Не говоря ни слова, я повела всю толпу наверх по крутой и узкой лестнице черного хода. Коррин знала, что ей было запрещено говорить. Она знала, что малейший шепот, малейшее неосторожное движение будут отдаваться во всех длинных пустых залах дома ее детства и могут вспугнуть слуг. Я отвела их прямо в дальнюю комнату северного флигеля. Рывком распахнула дверь и подтолкнула их внутрь подобно тому, как добрый тюремщик вводит приговоренного в его смертную камеру.
|