Шоу Ирвин

Рассказы из сборника 'Пестрая компания'

Ирвин Шоу

Из сборника "Пестрая компания"

1. Стенания мадам Решевски.

2. Они возрыдают в годы грядущие.

3. Город был погружен во тьму.

4. Роды, ночь и дискуссия.

5. Проповедь на пыльных дорогах.

6. Эти всемирные гамлеты.

7. Медаль из Иерусалима.

8. Ходячий раненый.

9. Ночь в Алжире.

10. Полеты воздушных стрелков.

СТЕНАНИЯ МАДАМ РЕШЕВСКИ

Телефон звонил не переставая. Звонок нарушал покой элегантной, чуть тронутой ночным беспорядком комнаты. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь занавеси, рождали на стенах и потолке спальни небольшие светлые полоски. Хелен вздохнула, повернулась на постели и, не открывая глаз, потянулась к телефонной трубке. Звон прекратился. Хелен снова вздохнула - это был вздох облегчения, - и лениво поднесла трубку к уху.

С противоположного конца провода до неё, словно из колодца, долетел глубокий, рыдающий, исполненный горечи голос.

- Привет, мама, - сказала Хелен, со все ещё закрытыми глазами.

- Хелен, - произнесла мадам Решевски, - как ты поживаешь?

- Еще немножко войны? - спросил Шнейдер.

- Совсем немного, - с мрачным видом кивнул Митчелл.

- Не сомневаюсь, вам предстоит полет, - сказал Шнейдер. - Я вовсе не пытаюсь выведать военную информацию, но на вашей груди изображены крылья.

- Я - штурман, - улыбнулся Митчелл.

- Думаю, что это очень интересная профессия. Что может быть более захватывающим, чем определение расстояния между звездами. - Шнейдер допил пиво и закончил: - Что же, в таком случае, "Шолом Алейхем" ... Что означает пожелание удачи. Или, если быть более точным: "Мир вам".

- Благодарю вас, - сказал Митчелл.

- Иврит, - пояснил Шнейдер. - Мне стыдно говорить на иврите с теми, кто им владеет. Они утверждают, что у меня ужасный акцент. Но вы ведь не возражаете, не так ли?

- Нисколько, - ответил Митчелл и, обратившись к бармену, сказал: Господин Абрамс, пожалуйста ещё одно пиво для господина Шнейдера.

- Нет, нет, - замахал руками Шнейдер. - Артист не должен пить перед выходом на сцену. После... вот это друго.....

- Нет, - не глядя на него, ответил лейтенант.

Стаис, войдя в здание, проследовал в помещение, где хранились резиновый плот, пеленгаторы и ткань, выкрашенная с одной стороны в синий, а с другой - в зеленый цвет. Толстый капитан Технической службы уныло излагал порядок действий в случае аварии. В комнату набилось человек тридцать - все пассажиры самолета, на котором предстояло лететь Стаису. Среди них были пара китайцев, которых, как знал Стаис, обязательно в полете укачает, пяток возбужденных дам из Красного Креста, три сержанта ВВС, сплошь увешанных медалями за боевые заслуги, и изо всех сил пытавшихся скрыть восторг от предстоящего возвращения домой, и два полковника из Корпуса инженеров, которые выглядели чересчур старыми для того, чтобы участвовать в войне. Стаис вполуха слушал, объяснения капитана: как надуть плот, какие шнуры следует дергать, какие рычаги двигать и в каком месте на плоту спрятана непромокаемая Библия...

Уайтджек ждал Стаиса за дверью. Когда сержант вышел из здания, Уайтджек дал ему листок бумаги.