Шкловский Евгений

Заложники (Рассказы)

Евгений Шкловский

Заложники

МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ

Море было.

Мо-ре, мо-о-ре...

Поезд тащился, подолгу застревая на полустанках, но там, вон там, смотри, смотри! - там, в просветах, скрытое, таящееся за густой, сочной, вьющейся и сплетающейся южной растительностью, там... О-о-о!..

Бирюзовая полоска с белоснежными гребешками.

МО!..

А потом вдруг сразу все им заслонилось и объялось. До горизонта. Все сразу им стало.

Они вырвались...

Еще оно было прозрачное аж до самого дна, до поблескивающих там, в глубине, разноцветных переливающихся камушков, о которых мечталось с детства. Даже медуз, стеклянистых, осклизлых, тускло мерцающих, полных грозного электричества, и тех не было почти, словно кто нарочно постарался. Одна-две болтались неприкаянно возле валунов, но это не считалось.

Такое оно было чистое - МО!

Такое приветливое и ласковое, словно пушистый домашний зверь.

Конечно, для них. Для него и для нее.

Но еще более главное, что Лариса Федоровна, директриса, небольшого росточка, кругленькая, как колобок, с высоким пуком волос над головой (поговаривали, что шиньон), все равно драла с них три шкуры и тянула жилы. Стерильность, наглядные пособия, игрушки, бдительность, черепашка, попугайчики, разукрашенные теремки во дворе, низкий процент заболеваемости, а уж про взрослых и говорить не приходилось. Это уже была почти эксплуатация, когда человек человеку не друг, товарищ и брат.

Зато и не любили ее - категорически. За что? Да за все! За кольца на руках, за шиньон, за сановного мужа, за высокомерие... Казалось бы, радоваться надо, благодарить - без высокой поддержки, без "рука руку моет" намыкались бы: и крыша бы текла, и продукты не первой, а то и не второй свежести, и на площадке все поломано, и в заборе щели, а так чуть что сразу кровельщики, монтеры, маляры, рабочие... Полный ажур, волнистые попугайчики, экзотические растения в горшках, стоят, висят, на .....

А как же покой?

И то верно: покой нам только снится...

5

Иногда я задаю себе почти кощунственный вопрос: благо ли она сама, литература?

Да, благо ли этот странный, причудливый нарост на древе человеческого духа?

В самом деле: сколько обещаний заложено здесь, сколько красоты и великодушия, так что вся грязь, весь сор бытия вовсе не кажутся угрозой, а, напротив, тоже как будто обещают - преодоление, избавление... Или - и в них тоже вдруг обнаруживается несравненная полнота жизни, привыкнув к которой потом никак не можешь освободиться от ощущения пустоты, разреженности, кислородного голодания.

Полнота сродни красоте. Красота - это ведь тоже полнота, тоже насыщенность смыслом и чувством.

О, эти великие несбывшиеся обещания! Какой ценой оплачиваем мы фантастические, святые посулы? По чьим векселям платим?..

Полнота нам тоже снится.

Увы, всего лишь одна-единственная - совсем не вечная и краткая, как выстрел в упор, по меткому определению философа. Выбрав одно, мы уже не выберем другого. Либо - будем обречены метаться в ненасытной жажде и того, и.....