Начало
Иоанна Хмелевская Проклятое наследство (Пани Иоанна — 7) * * * Телефон зазвонил поздно вечером. Наверняка я бы просто-напросто не подняла трубку, как поступала уже много месяцев, но именно в тот день в моих жизненных планах произошёл решительный поворот — я прекратила борьбу за спокойную жизнь. Спокойная жизнь мне нужна была, чтобы написать наконец научно-фантастическую повесть, из-за которой я уже довела до белого каления добрую половину ядерных физиков Варшавы. Работаю я добросовестно, поэтому совершенно чуждые моей душе технические реалии считаю своим долгом согласовывать со специалистами. И не понимаю, почему они этого не любят. Всем им я задавала один и тот же вопрос: — Мне нужна такая штука, которая может улавливать космические лучи. Да нет, я знаю, что лучи состоят из частиц, ну, значит, она должна ловить эти частицы. Скажите, что это за штука? Простой, бесхитростный вопрос вызывал почему-то смятение, хотя отвечали мне по большей части вежливо и всегда одно и то же: — Да ведь эти частицы все пронизывают. Они, знаете ли, сквозь все проходят. Я резонно возражала учёным:
Середина
— Когда и как вы это получили? — приступил капитан к допросу. — Сегодня! — Лёлик вскочил с дивана. — На почте. То есть нет, в ящике это было… — Поместилось в почтовом ящике? — удивился поручик. — Нет! То есть да, конечно, поместилось! Извещение. Потом я пошёл на почту и получил это. То есть не сам получил, пани в окошечке мне дала, ну, я принёс домой и распечатал. Здесь распечатал, на столе, немного вывалилось, и я вообще ничего не понимаю, я этого не отправлял… — Понятно, — мягко подтвердил капитан. — Вы не отправляли, вы получили. Мы это поняли. Бандероль была заказная? — Да, конечно, заказная, я показал паспорт, то есть показал его на почте, не так просто, там переписали, то есть не это переписали, а паспортные данные… — А почему конверт так сильно разодран? Он был чем-то заклеен? — Я его не раздирал! — отчаянно крикнул Лёлик. — То есть разодрал, но я не хотел… То есть хотел, но не так сильно… Я испытала угрызения совести. Надо было заранее заодно уж убедить его и в том, что за вскрытие писем человека в очень редких случаях приговаривают к высшей мере. Капитан посмотрел на него и отказался .....
Конец
— Слава богу! А эти «Маврикии»? Они ведь, кажется, не учтены в каталоге? — Совершенно справедливо изволили заметить, пока ещё нет. Это единственные марки без печати экспертизы. Но их происхождение вне сомнений, и в надлежащее время марки вызовут сенсацию. — Представляю себе!.. И вы не боитесь хранить дома коллекцию, да ещё на виду, и впускаете чужих людей! — Каких чужих людей? — Как — каких? Меня же вы впустили?! — Милостивая пани, вы особа не посторонняя! Вы сами видели, я весьма осторожен и человека чужого не впущу. К тому же мне столь недолго осталось жить… хотелось бы натешиться моими марками, а показать их особе, коей я доверяю, исключительно приятно! Одно из немногих удовольствий, ещё оставшихся мне, и, верно, уже последнее, — созерцать эти великолепные марки вместе с человеком, умеющим их оценить! — Мне вы доставляете поистине огромное удовольствие! Так приятно ваше доверие, не понимаю только, откуда вам известно… — Я очень стар и знаю людей. Прошу лишь об одном: не рассказывайте о моих сокровищах. — Ну конечно же, боже праведный! Ведь любой мошенник может обокрасть вас!
|