Начало
ЭРНЕСТ ХЕМИНГУЭЙ ОСТРОВА В ОКЕАНЕ ПРЕДИСЛОВИЕ Эрнест Хемингуэй не раз обманывал смерть. И вот он обманул ее снова: пролетело без малого десятилетие с того июльского утра 1961 года, когда он покончил с собой, а читатель знакомится с «новым» его романом. Хемингуэй работал над ним много лет, называл его своей «Большой книгой», но так и не успел закончить. И все же пусть труд остался незавершенным, пусть в нем встречаются недоработки, а местами длинноты, которые рука писателя, несомненно, исправила и удалила бы при дальнейшей отделке рукописи, мы находим в «Островах в океане» многие страницы блистательной прозы и радуемся новому свиданию с их замечательным автором. Современникам не всегда дано полностью оценить большого писателя. На Западе творчество Хемингуэя постоянно вызывало противоречивые отзывы, ожесточенные споры, несправедливые нападки. У нас некоторые критики, поклонники ранних произведений Хемингуэя, готовы были отрицать то, что он писал впоследствии. Время все поставит, а может быть, уже поставило на свое место. Никто теперь, кажется, не оспаривает, что в произведениях Хемингуэя получила отражение наша бурная эпоха, что без него нельзя представ..... Середина
— Пойдем лучше в «Риц» и выпьем шампанского, — сказал Томас Хадсон. Чувства его становились какими-то противоречивыми. В баре «Рица» было пусто, и официант принес им вино на один из столиков у стены. Теперь там всегда держали сухое перрье-жуэ 1915 года на льду, и официант просто спросил: — Вино то же самое, мистер Хадсон? Они выпили друг за друга, и принцесса сказала: — Я люблю это вино. А ты? — Очень. — О чем ты сейчас думаешь? — О тебе. — Понятно. Я тоже только о тебе и думаю. Но что ты думаешь обо мне? — Я думаю, что нам надо сейчас пойти ко мне в каюту. Мы слишком много болтаем и все ходим вокруг да около, и ни к чему не приходим. Сколько сейчас по твоим часам? — Десять минут двенадцатого. — Сколько там у вас времени? — спросил он у официанта, который подавал им вино. — Четверть двенадцатого, сэр. — Официант поглядел на часы в баре. Когда он отошел и уже не мог их слышать, Томас Хадсон спросил: — До которого часа он будет играть в бридж? Конец
— Он это всегда умел. — А сейчас тем более. В общем мы с Арой все там разминировали. Перерезали все провода, но взрывчатку оставили. Теперь там полный порядок, а местонахождение тех, что мы здесь уложили, я точно помечу на карте. Якорь был уже поднят, и моторы работали. — Не слишком успешно мы справились в этот раз, — сказал Томас Хадсон. — Они нас перехитрили. Но перевес в огневой мощи был на нашей стороне. Ты уж не говори ничего Аре насчет пленного. Он себя и так совсем загрыз. Я, говорит, и подумать не успел, а уже выстрелил. Набирая скорость, судно шло к синим холмам впереди. — Томми, — сказал Вилли. — Я же тебя люблю, сукин ты сын, не смей умирать. Томас Хадсон взглянул на него, не поворачивая головы. — Ты пойми это, постарайся понять. Томас Хадсон глядел на него. Все теперь отодвинулось куда-то, и не нужно было ни о чем размышлять и беспокоиться. Он чувствовал, как судно набирает скорость, чувствовал прижатыми к полу лопатками милый знакомый перестук моторов. Он посмотрел в небо, которое всегда так.....
|