Начало
Хемингуэй Эрнест Мотылёк и танк Хемингуэй Эрнест МОТЫЛЕК И ТАНК В тот вечер я под дождем возвращался домой из цензуры в отель "Флорида". Дождь мне надоел, и на полпути я зашел выпить в бар Чикоте. Шла уже вторая зима непрестанного обстрела Мадрида, все было на исходе - и табак и нервы, и все время хотелось есть, и вы вдруг нелепо раздражались на то, что вам неподвластно, например на погоду. Мне бы лучше было пойти домой. До отеля оставалось каких-нибудь пять кварталов, но, увидев дверь бара, я решил сначала выпить стаканчик, а потом уже одолеть пять-шесть кварталов по грязной, развороченной снарядами и заваленной обломками Гран-Виа. В баре было людно. К стойке не подойти и ни одного свободного столика. Клубы дыма, нестройное пение, мужчины в военной форме, запах мокрых кожаных курток, а за стаканом надо тянуться через тройную шеренгу осаждавших бармена. Знакомый официант достал мне где-то стул, и я подсел за столик к поджарому, бледному, кадыкастому немцу, который, как я знал, служил в цензуре. С ним сидели еще двое, мне незнакомые. Стол был почти посредине комнаты, справа от входа. Середина
- Никому не выходить. Всем оставаться на месте. - Потеха,- сказал я решительной девице. - Не нахожу. Это просто ужасно. Мы уже поднялись с полу, и она с негодованием поглядывала туда, где лежал человек с пульверизатором. Руки у него были широко раскинуты, одна нога подвернута. - Я пойду помогу этому бедняге. Он ранен. Почему никто не поможет, не перевяжет его? - Я бы оставил его в покое,- сказал я.- Не впутывайтесь в это дело. - Но это же просто бесчеловечно. Я готовилась на сестру и окажу ему первую помощь. - Не стоит,- сказал я.- И не подходите к нему. - А почему? - Она была взволнована, почти в истерике. - А потому, что он мертв,- сказал я. Когда появилась полиция, нас задержали на три часа. Начали с того, что перенюхали все револьверы. Думали таким путем установить, кто стрелял. Но на сороковом им это, видимо, надоело: да и все равно, в комнате пахло только мокрыми кожаными куртками. Потом они уселись за столиком возле покойного героя и стали проверять документы, а он лежал на полу - серое восковое подобие самого себя, с серыми восковыми руками и серым восковым лицом. Конец
В отеле "Флорида" обо мне беспокоились, потому что в те времена бомбардировок, если вы собирались вернуться домой пешком и не возвращались после закрытия баров в семь тридцать, о вас начинали беспокоиться. Я рад был вернуться домой и рас сказал о том, что произошло, пока мы готовили ужин на электрической плитке, и рассказ мой имел успех. За ночь дождь перестал, и наутро погода была сухая, ясная, холодная, как это бывает здесь в начале зимы. Без четверти час я прошел во вращающуюся дверь бара Чикоте выпить джину перед завтраком. В этот час там бывает мало народу, и к моему столику подошли бармен и двое официантов. Все они улыбались. - Ну как, поймали убийцу? - спросил я. - Не начинайте день шутками,- сказал бармен.- Вы видели, как он стрелял? - Да,-сказал я. - И я тоже,- сказал он. - Я в это время вон там стоял Он показал на столик в углу.- Он приставил дуло пистолета к самой его груди и выстрелил. - И долго еще задерживали публику? - До двух ночи.
|