Начало
Роберт Хайнлайн Неприятная профессия Джонатана Хога Бесстрашно отгоните Надежд самообман, С достоинством примите Тот жребий, что нам дан: Отжив, смежим мы веки, Чтоб не восстать вовеки, Все, как ни вьются, реки — Вольются в океан. А. И. Суинберн * * * — Это что, кровь? Джонатан Хог нервно облизнул пересохшие губы и подался вперед, пытаясь прочитать, что написано в лежащем перед врачом листке бумаги. Доктор Потбери пододвинул бумажку к себе и взглянул на Хога поверх очков. — А почему вы, собственно, думаете, что у вас под ногтями кровь? Есть какая-нибудь причина? — Нет. То есть… Ну, в общем, нет. Но ведь это все-таки кровь, так ведь? — Нет! — с каким-то нажимом сказал Потбери. — Нет, это не кровь. Хог знал, что должен почувствовать облегчение. Но облегчения не было. Было внезапное осознание: все это время он судорожно цеплялся за страшную догадку, считая коричневатую грязь под своими ногтями засохшей кровью, с единственной целью — не думать о чем-то другом, еще более невыносимом. Хога слегка затошнило. Но все равно он обязан узнать… Середина
— Кто из вас пациент? — спросил Потбери, окинув их взглядом. Выглядел врач довольно раздраженным. Они собирались подойти к вопросу о Хоге исподволь, использовав в качестве предлога для визита недавний обморок Синтии. Следующая фраза, произнесенная Потбери, совершенно поломала такую схему — с точки зрения Синтии. — Кто бы ни был пациентом, второй может подождать снаружи. Я не люблю устраивать здесь митинги и демонстрации. — Моя жена..... Конец
— Я понимаю, что вы хотите спросить. Только я этого не знаю. — Но вы должны знать! — Я не знаю. Если оба вы — существа этого мира, тогда ваши дороги могут и дальше идти рядом. Но ведь есть и Критики. — Критики? А они-то какое имеют к нам отношение? — Не исключено, что либо один из вас, либо другой, либо оба сразу являетесь Критиками. Этого я знать не могу. Ведь Критики — просто люди — пока они здесь. До сегодняшнего дня я не знал даже про себя. Вот он вполне может оказаться Критиком. — Хог задумчиво посмотрел на Рэндалла. — У меня уже появилось сегодня такое подозрение. — А я? — Я просто не могу этого знать. Но крайне маловероятно. Видите ли, мы не должны быть знакомы друг с другом, это портит достоверность наших оценок. — Но… но… если мы не одинаковы, значит… — Это все. Слова были сказаны без нажима, но звучали настолько окончательно, что Рэндалл с Синтией вздрогнули. Наклонившись к остаткам пиршества, Хог отщипнул еще одну виноградину, съел ее и закрыл глаза. И больше их не открыл. — Мистер Хог? — окликнул Рэндалл через некоторое время. — Мистер Хог!
|