Начало
Хазанов Борис Лигурия Борис Хазанов Лигурия Новелла Так получилось, что мне пришлось совершить эту поездку в самое жаркое время года; запомнилось сизое и сверкающее, как сталь, море, белая от зноя дорога, белая пыль, покрывшая сиденье автомобиля, меня и моего спутника. Тот, кому знакомо лигурийское побережье, знает, что можно ехать часами вдоль каменных стен, за которыми прячутся виллы, мимо отвесных скал и пологих склонов, поросших зеленовато-серым кустарником, мимо террас с виноградниками и никого не встретить. Шофер нетвердо знал дорогу, мы достигли местности, называемой Cinque Terre (что, по-видимому, следует переводить "пять селений"), время от времени тормозили в каком-нибудь объятом летаргическим сном городке. Нигде не удавалось толком узнать, далеко ли осталось ехать. Я знал, что дорожные указатели могут увести в другую сторону, но и указателей не было. Стало ясно, что мы пронеслись мимо цели. Пришлось возвращаться, наконец показалась бухта. Подъехали к плотам. "Здесь?" - спросил шофер, развернулся и укатил в клубах пыли.
Середина
С орудиями еды в обеих руках, я оглядывал стол, словно боец, отыскивая достойного противника. "Оно принадлежит одному немцу изгнаннику. Кто-то перевел вам эти слова, вы ведь не знаете немецкого языка. Вы не знаете толком ни одного языка. Неудивительно: вы, милейший, никогда ничему не учились. Вы полагаете, что говорите со мной по-французски, но я единственный человек, который способен вынести ваше ужасное произношение... Само собой, вы не в состоянии были прочесть и эту латынь. Ту самую, над воротами... Еx omnibus bonis, quae homini natura tribuit, nullum melius esse tempestiva morte. Знаете ли вы, что она означает? Из всех благ, какими природа одарила человека, нет лучшего, чем своевременная кончина. Плиний Старший". Я крякнул от удовольствия, телятина была роскошной - перезрела.....
Конец
"Какое же открытие?" - спросил я, осушил бокал и, пожалуй, чересчур твердо поставил его на стол. Из мрака выскочил мальчик и сызнова наполнил чашу. "Будто вы не знаете". Я пожал плечами. "Будто вы не догадываетесь. Великое чувство пустоты. Вот что это такое". И, отколупнув крышечку медальона, она показала мне. Я взглянул - там что-то лежало. Там ничего не было. "И вот..." - продолжала хозяйка, устремив, словно в трансе, черно-слепой взор поверх стола, поверх безбрежной жизни и тоскливой действительности. "И вот человек начинает вести себя по-особому. Чувствовать себя по-особому. Все, что он видит вокруг, становится знaком и приглашением. Он часами стоит на Бруклинском мосту. Взбирается на смотровую площадку Эйфелевой башни, чтобы, склонившись над барьером, вперяться в пропасть, на дне которой бродят крошечные люди и стоят игрушечные автомобили... Он коллекционирует снотворные таблетки. Садится в машину и несется к месту, где достаточно слегка повернуть руль, и врежешься в скалу. Пробует прочность веревки, привязав ее к крюку, на котором висит люстра, в номере дере.....
|