Начало
Елена Хаецкая Возвращение в Ахен (продолжение Завоевателей) Часть первая Золотой Лось Саламандра тревожно шевельнулась на большом замшелом камне и снова замерла. Кто-то шел по лесу. Скоро он будет на поляне. Можно юркнуть под камень и там затаиться, но зачем? Маленький огненный дух ленив. Незачем прятаться, незачем удирать от глупого человека. Все равно пройдет мимо, не заметив ящерки, – серой на сером камне, неподвижной, маленькой. Шаги приближались. Шумное, бестолковое существо – человек. Тень накрыла саламандру. Ящерка не двигалась. Сейчас этот болван пройдет мимо, и можно будет снова наслаждаться теплыми лучами закатного солнышка… Слишком поздно дух Огня почувствовал присутствие силы. Саламандра двинулась в надежде укрыться в узкой щели под камнем, но оказалась недостаточно проворной. Страшная сила хлестнула ящерку. Саламандра забилась на камне, заскребла лапками. Бесполезно. Человек коснулся ее пальцем и велел повиноваться. От него исходила власть. Он был всемогущ. Он был страшен и не знал пощады. Саламандра раскрыла рот и зашипела. Струйка пламени лизнула белый лишайник и угасла. Середина
Склонившись, Ингольв поцеловал его руку. – Не беспокойтесь ни о чем, ваша милость. – Он взял меч Гатала, смахнув попутно несколько карт из колоды на пол. – Дагоберт, – обратился капитан к стражнику, который держал Мелу, – выведи его во двор. Стражник, широкоплечий детина почти одного роста с капитаном, кивнул и потащил Мелу к выходу. Торфинн смотрел им вслед с безнадежным отчаянием. – Что же случилось с ним, – шептал он, обращаясь к самому себе, и Вальхейм понял, что старик говорит о Синяке. – Что же он сделал с собой? Почему ко мне пришла смерть? – Ваша милость, – негромко сказал Ингольв, – к вам пришел всего лишь бродяга с чужим мечом. Через несколько минут он уже не сможет причинить вам никакого вреда. С мечом Гатала в руке Вальхейм вышел вслед за стражником и Мелой. Во дворе уже собралась толпа. Дагоберт был страшно горд возложенной на него миссией и словоохотливо рассказывал страшные истории про морастов и прочую болотную нелюдь. При этом он позволял остальным толкать своего подопечного, дергать его за волосы, смотреть, нет ли у него когтей на пальцах и клыков во рту. Конец
Но он вовсе не был уродом, этот стройный, смуглый человек с грустными глазами, и Аэйт хотел сказать ему об этом. Но Синяка не дал своему собеседнику вставить ни слова. – У них не было времени, – продолжал он. – Они очень торопились. Я слишком поздно появился на свет. Мне было три года, когда я остался один. – Откуда ты знаешь все это? – А… – Синяка непонятно усмехнулся. – От нашего общего друга, которого ты так решительно превратил в кучку ржавых хлопьев, маленький Аэйт. Я встретил Торфинна из Кочующего Замка на этих болотах много лет назад. Еще в те дни, когда был человеком. – Он выговорил это равнодушно, словно о постороннем, и вздохнул. – Торфинн многое тогда рассказал мне. Я рожден для того, чтобы спасти Ахен, – так он сказал. Но ни словом не обмолвился, что я должен для этого сделать. – Вдруг Синяка горько засмеялся. – Я воевал за Ахен и едва было не дал себя пристрелить в форте. А когда зимой начался мятеж, Вальхейм ушел на улицы, и я пошел вместе с ним. Он знал, что это бесполезно, и я тоже это знал, но думал: вдруг мое присутствие им поможет? В результате нас опять чуть не убили. Теперь-то я понимаю, чего ради Торфинн так обо .....
|