Начало
Елена Хаецкая Вавилонские хроники Особая благодарность моим вдохновителям – Владимиру Хаецкому и Григорию Жаркову. Автор* * * Я ненавижу рабство. Когда в Вавилоне были выборы, я голосовал за мэра-аболициониста. Он, конечно, еще худший вор, чем тот, кого все-таки избрали, но зато он обещал отменить рабство. И рабов я тоже ненавижу… …А вам бы хотелось, чтобы по вашему малогабаритному жилью слонялось чужое существо, бестолковое и нерадивое? Я – рабовладелец. Разумеется, не своей волей. Раба мне всучили любящие родители. Родители много хорошего сделали для меня. Во-первых, конечно, они меня зачали и потрудились выносить и выродить. За это я им сердечно благодарен. Особенно матушке. Потом они дали мне хорошее образование. Его как раз хватает для того, чтобы работать там, где я сейчас работаю, но о работе после. Затем они не позволили мне жениться на девушке, в которую я было влюбился в семнадцать лет. Поэтому я свободен и счастлив. Был. Пока они не озаботились повесить мне на шею раба. * * * Наутро после тридцать первого дня моего рождения я лежал, насмерть разбитый похмельем.
Середина
– Ты ведь всяко ее трахать сможешь, – утешил его я. – Ведь она же не отказывает. А жениться не обязательно. – Сегодня не отказывает, а завтра диссер свой защитит – и откажет. Ух, знаю я таких стервищ! – Он погрозил кулаком отсутствующей Луринду. Я уж и не знал, как друга утешить. – Ну, хочешь – я ее выебу? Ицхак разволновался. – Не смей, слышь! Баянка, не вздумай! Как друга прошу… – Да ладно, – лениво ответил я, – я просто так спросил, для порядка… Давай Мурзика в ночной магазин сгоняем? Пусть нам портвейна купит… – Не хочу портвейна, – сказал Ицхак. Я понял, что он всерьез прилепился душой к этой бляди. – Иська, есть только один способ. Ты должен постичь свое былое величие. И с высоты этого величия плюнуть. В глазах Ицхака появилась слабая надежда. – Ты думаешь, поможет? – Чем джанн не шутит? Вдруг поможет! Вон, Мурзик-то у меня как расцвел… десятником себя вспомнил… – А ты кем себя вспомнил? – спросил Ицхак.
Конец
– Малая малость, – сказал задумчиво Хашта. И сел на диван рядом с Цирой. – Такая малая, что мы и не заметили, как ее недостает… – Без этой малости вам не слиться, – сказала Цира. – Никогда. Кошка подняла голову и строго поглядела на Циру. – А эта хвостатая… – начал я. Мурзик хмыкнул. – Эта-то? Она ни в жизнь не войдет в транс. У ней мозгов не хватит. – В принципе, кошки хорошо расслабляются, – сказала Цира. – Но вот насчет остального… Мы посидели немного в молчании. Допили вино. Доели салями и виноград, надежно обеспечив себе на завтра понос. В тот вечер мы так толком и не осознали, что смертный приговор отменяется. До конца нашей маленькой жизни, во всяком случае. * * * Мы возвращались после производственного собрания. В принципе, Мурзику присутствовать на нем было не обязательно. Изя так и сказал: мол, обслуживающий персонал может идти домой. Но Мурзик-Хашта заявил, что подождет уж господина Даяна. Все равно ведь по дороге. Так чтоб идти не скучно было. Заодно и пивка попьем.
|