Начало
Гюстав Флобер Легенда о св. Юлиане Странноприимце I Отец и мать Юлиана обитали в замке среди лесов, на склоне холма. Четыре угловые башни заканчивались островерхими крышами, покрытыми свинцовыми черепицами, а цоколь стен опирался на глыбы скал, обрывавшихся до самой глубины рвов. Двор был вымощен обтесанными камнями, как церковный пол. Желоба, изображавшие драконов пастью вниз, извергали дождевую воду в цистерны; а на подоконниках всех этажей в расписных глиняных горшках цвели душистые васильки и гелиотропы. Вторая ограда, образуемая частоколом, включала прежде всего плодовый сад, а затем цветник, в котором сочетания цветов чертили вензеля; далее – виноградные шпалеры с прохладными беседками, наконец – особое место, где пажи развлекались игрою в шары. С другой же стороны находились псарня, конюшни, пекарня, винодельня и амбары. Вокруг расстилался зеленый выгон, также замкнутый густой колючей изгородью. Мир длился так давно, что подъемная решетка ворот уже не опускалась, рвы были полны водой, ласточки вили гнезда в трещинах бойниц; и лучник, который весь день ходил по крепостному валу, едва солнце начинало припекать, возвращался н..... Середина
В залах били фонтаны, мозаика выстилала полы, сквозили резные перегородки, – тысячи архитектурных изяществ, и всюду такая тишина, что ухо различало шуршание шарфа и эхо вздоха. Юлиан больше не воевал. Он отдыхал, окруженный мирным народом. Каждый день перед ним проходили толпы, преклоняя колени и по-восточному целуя руку. Одетый в пурпур, пребывал он, облокотившись, в амбразуре окна и вспоминал свои прежние охоты. Ему бы хотелось преследовать в пустыне газелей и страусов, скрываться в бамбуковой роще, подстерегая леопардов, пересекать леса, кишащие носорогами, восходить на вершины неприступных гор, чтобы оттуда вернее метить в орлов, или на морских льдинах сражаться с белыми медведями. Иногда во сне он видел себя праотцом Адамом в раю, посреди всех зверей. Простирая руку, он их убивал. Или они проходили перед ним попарно, согласно росту, начиная со слона и льва, кончая горностаями и утками, как в тот день, когда они вступали в Ноев ковчег. Из глубины пещеры он метал в них неотвратимые копья. Но появлялись другие звери – и так без конца. Он просыпался, дико вращая глазами. Конец
Однажды ночью, во сне, ему почудилось, что его кто-то зовет. Он насторожился и различил только рев волн. Но тот же голос повторил: – Юлиан! Он доносился с того берега, и это показалось Юлиану необычным, ввиду ширины реки. И в третий раз кто-то позвал: – Юлиан! Голос был громкий и звенел, как церковный колокол. Засветив фонарь, он вышел из хижины. Бешеный ураган переполнял ночь. Мрак был глубок, и то здесь, то там метавшиеся волны белизной своей разрезали мглу. После минутного колебания Юлиан отвязал канат. Река тотчас же стихла, лодка скользнула по ней и причалила к противоположному берегу, где ожидал человек. Он был закутан в рваную холстину, лицо его походило на гипсовую маск.....
|